Но сегодня рыжий не буянит – он, естественно, тоже уже в курсе и про Санни, и про наши с ней посиделки (кто про это, интересно, еще не в курсах?..). Так что он непривычно для себя немногословен – выжидательно-предупредителен.
– Я ж, – обеими руками сыплет одновременно соль и перец в “блади Мэри”, – ее видел буквально дня четыре назад, Сашку… В “Петите” был, в кабаке у них внизу встретились, поговорили… Она так вроде в хорошем настроении была… Про тебя, кстати, спрашивала…
– Про меня?
– Ну, типа, не знаю ли я, как у Дэна дела, чем Дэн сейчас занимается… – Веня барабанит пальцами по обоим бокам стакана, глядя на содержимое в некоем затруднении. – Н-ну… Мы тогда, если честно, – быстрый взгляд исподлобья, поверх очков (смущенный?), – тебе вообще-то все кости перемыли…
– Да?
– Не, ничего такого… Хм… Ты извини, Динь… – Никогда не видел, чтоб рыжий так мялся: даже нос, сукин сын, чешет. – Тут все эти дела… Ну, в общем, наверное, лучше тебе все-таки знать… Короче, обсуждение твоей персоны тогда она, Саша, начала… Я еще удивился – чего, думаю, Диня вдруг ей дался…
– Ну и? – Ничего не понимаю.
– Да ничего… Ну, потрепались о тебе… вполне, в итоге, в комплиментарном тоне… И все.
– Ну-ну. Странно.
Направо уходил светло-серый пустой длинный коридор с шестью рядами почтовых ящиков какого-то пожарного – ярко-алого с крупными белыми цифрами – вида по правой же стене. Я зачем-то внимательно посмотрел туда, толкнул две – подряд – стеклянных двери, вышел на крыльцо “Элияс Проектса” (пятиэтажного, советской еще постройки, офисного муравейника, где сидит большая часть негосударственных наших телевизионщиков и где частенько монтируюсь я), тормознул. За время, что меня улыбчиво соблазняли блестящим телебудущим, с неба принялись садить крупные отвесные хлопья, сплошной Кристмас. Вытянув из кармана “пидорку”, я с переборной тщательностью раскатал ее по самые мочки, не в силах решить: считать ли мне себя оскорбленным произошедшим в последние полтора часа. Самое ведь забавное (самое оскорбительное!) – что никому из трех обрабатывавших меня милых, симпатичных, азартных ребят и в голову-то не могло прийти: предлагая мне все это, они дают понять, что держат меня за полное стопроцентное говно.
По меньшей мере – за человека, для которого не существует понятия профессиональной чести. Который счастливо выиграл в некую ремесленную лоторею, и теперь ему стоит поторопиться повыгоднее и поперспективнее вложить нежданно обретенные бонусы. А они – они с некоторой (простительной) покровитель-ственностью и не без искренней даже радости готовы предложить наиболее выгодный и перспективный, карьерно многообещающий вариант.
