– Возражение принимается, – поддержал прокурора Даккер.
Мейсон улыбнулся.
– В таком случае, свидетель, скажите: не сообщали ли вы обвиняемой седьмого октября, что, на ваш взгляд, ее отца убил Джордж Кассельман?
– Обвинение возражает на том же основании! – воскликнул Бюргер.
– Возражение принято, – снова поддержал прокурора судья.
– Постойте, – сказал Мейсон. – Обвинение ведь задавало свидетелю вопросы, связанные с обстоятельствами вручения револьвера обвиняемой, стало быть, я имею право знать весь этот разговор.
– Свидетель может отвечать на вопрос, – объявил судья Даккер, – при условии, что его показания не будут противоречивыми.
– Да, сэр, – ответил Гарвин. – Я сказал ей, что убежден, что Кассельман убил Глейна Фолкнера и он может угрожать ей. Для самообороны я передал ей оружие и рекомендовал держать все время его под рукой, так как намеревался собрать улики против Кассельмана, достаточные для его ареста.
– Благодарю вас. Пока все, – сказал Мейсон.
– Вопросов нет, – резко произнес Гамильтон Бюргер.
– Теперь, уважаемый суд, – продолжал Мейсон, – я хотел бы просить вас о том, чтобы исключить из дела показания Гарвина.
– На каком основании? – спросил судья Даккер.
– На том, что не существует данных, показывающих на то, что обвиняемая знала о намерениях Гарвина. Она не может отвечать за его поступки, пусть даже совершаемые им из лучших побуждений. Предположим, свидетель решил, что я убил Джорджа Кассельмана. Чтобы спасти меня, он отправился к Джорджу Кассельману и нашел там труп, а вовсе не улики, указывающие на мою причастность к этому убийству. Прошу учесть, что я не поддерживал с ним никаких контактов и не просил его, чтобы он делал это. Тем не менее он решил отвести от меня подозрения, уничтожив определенные улики. Напрашивается вывод – разве я могу отвечать за то, что он их уничтожил?
– Одну минуту, ваша честь! – опять вскочил со своего места прокурор. – Одну минуту! Прошу меня выслушать. В квартире Кассельмана обнаружены специфические обстоятельства, указывающие на то, что ручки дверей были тщательно протерты, а след женской туфли, принадлежавшей обвиняемой, оказался уничтожен свидетелем. Обвинение поэтому имеет право знать, что на самом деле произошло в этой квартире.
– Безусловно, – ответил судья Даккер, – обвинение имеет право показать, что кто-то уничтожил отпечатки пальцев, но оно не имеет никакого права утверждать, что это было сделано другом обвиняемой, если только вы сможете доказать, что здесь не было сговора.
