– Они, что, розовые? – спросил Юра.
– Сейчас попробуешь. Никита, постоишь на дверях?
– Постою.
Он вышел за двери, прикрыл их за собой и замер, прислонившись плечом к стене. Кто-то приоткрыл дверь напротив и тотчас же закрыл. Дверь была полупрозрачной, из мутного стекла, и было видно, что неизвестный стоит за ней и ждет чего-то.
Никита закурил. Минут через пятнадцать поднялся незнакомый человек и предупредил, что вызовет милицию. Никита чуть пожал плечами, но ничего не ответил. Потом снова появилась бабушка Анастасия и стала причитать.
– Что вы говорите? – поинтересовался Никита.
– Говорю, душегубы вы все, управы на вас нет.
– Это правильно, нет на нас управы. А скажи, мать, они тебе сколько платили?
– Тридцать в месяц.
– А сама сколько получаешь?
– Да ничего не получаю. Заплатили половину пенсии, и вторую половину обещали. Скоро с голоду помру.
– На. Это тебе, – Никита протянул сотню. – Как только твои жильцы появятся, позвонишь по этому телефону, вот тут написано (он дал визитную карточку). Если не появятся, сотня все равно твоя. А если появятся, получишь еще одну.
Уразумела?
– Поняла, добрый человек. Как тебя звать?
– Никита.
– Хорошое имя, славное. Кошка тебе не нужна?
– Нет, не нужна.
– Жаль, – огорчилась старушка. – А то моя родила пятерых, а топить жалко. Кому ни предложу, никому не надо. Жаль. Она у меня здесь, на лестнице лежит, в ящике.
Старушка Анастасия принесла котенка и Никита посадил его себе на плечо. Котенок был совсем маленький и жалобно нявкал, но в ладонях успокаивался, чувствуя добрую силу.
– Хорошо, мать, я этого возьму, – сказал Никита.
Когда начало темнеть, его позвали в комнату.
Люда и Ксюша храпели, пьяные; Света валялась с разбитой головой. Доискалась.
– Ну я ее нечаяно, – сказал Юра, – слишком царапалась.
Никита подошел и пощупал пульс:
– Живая.
– Ты со старухой договорился?
– Да.
– Тогда пошли.
И они ушли. Котенок шевелился в кармане, пытаясь устроиться поудобнее. Тоже искал себя, наверное.
В то утро облака были особенно красивы. Плотные, упитанные, яркие до зелени в глазах, но с черными животиками, они все плавали на одинаковой высоте, будто ползали по стеклу, на которое ты смотришь снизу. Колдовские замки, горы, головы зверей или птиц. А вот это похоже на женщину; у женщины вырастает подбородок и она становится ведьмой – очень похоже на Людмилу.
Валерий лежал на спине, подложив под голову ладони, и смотрел в окно. Дом был тих и немного мертв – памятью о смерти кошки Барсика – мертво двигался лифт между этажами, отстукивая на каждом обороте подъемника, кто-то равномерно и негромко стучал над потолком (где никто не жил), соседи за стеной усердно спускали воду, видимо, радуясь как дикари, впервые увидевшие унитаз. Женщина-облако вырастила крыло и стала птицей. Может быть, все еще образуется. Достать денег (получилось ведь), скажем, миллион в валюте, можно, впрочем, и меньше, но так, чтобы никогда о них не задумываться, и уйти. Уйти с любимой женщиной, уйти просто куда-нибудь.
