– Раз действительно тайная вечеря, то как же без Иуды? Иначе это будет совсем другой сюжет. Например – отчетное собрание общества Красного Креста и одноименного полумесяца…
– Оно конечно… – протянул Шульгин, и в его лице Воронцов уловил одобрение. Или просто готовность поддержать даже и такую шутку. Для разнообразия. Остальным же слова Дмитрия, скорее, не понравились. Хотя она и была в духе собравшейся здесь компании, но из уст чужака они ее принимать не захотели. Не заслужил он еще права делать такие намеки.
Даже Левашов покачал головой растерянно. Зря старпом идет на обострение. Знал бы он, скольких трудов ему стоило убедить друзей встретиться с Воронцовым.
– Вообще эта мысль интересна, – сказал наконец Новиков, и Олег понял, что он принимает вызов и сейчас начнется острый, на грани допустимого в приличном обществе поединок. – А если – с вас?
Воронцов улыбнулся удовлетворенно и кивнул.
– Действительно – отчего бы и нет? Роль не самая худшая. Иуду, к сожалению, всегда трактуют неверно. А из всех апостолов он единственно необходимая фигура. Что бы Христу, да и Богу-Отцу тоже, делать, если б Иуда свою роль не исполнил? Весь сценарий только на нем и держался… А его на веки вечные предателем ославили. Как рязанского князя Олега… Но в вашей истории, по-моему, нужда в таком персонаже пока не просматривается? Или я не все понимаю?
– Ну, это вам виднее, – ответил Новиков. – А мы, конечно, лучше бы обошлись без…
– Как скажете. Я тоже на подвиги не рвусь.
– Вот и отлично. Будем считать должность вакантной. Но вашу готовность послужить общему делу учтем. Попутно хотелось бы узнать поподробнее, какие у вас имеются соображения, которыми, со слов Олега, вы можете с нами поделиться…
– Олег, наверное, был не совсем точен. Таких соображений у меня нет. Я, признаться, имею весьма смутное понятие о ваших делах. И до вчерашнего вечера вообще испытывал сильные сомнения в достоверности его рассказа. – Воронцов увидел удивленно-протестующее лицо Левашова и сделал успокаивающий жест: мол, не торопись, я знаю, что говорю и делаю. – Однако произошедшие события меня убедили. Пришлось подойти к вашей ситуации всерьез. Заранее прошу прощения, если в чем-то задену ваши самолюбия, но не тот момент, чтобы в политесах упражняться…
Он помолчал, обводя глазами присутствующих. И все молчали. Хотя и по разным причинам. Первым сделал попытку ответить Воронцову Шульгин, но его остановил Новиков. Было в словах моряка нечто не совсем ему понятное, нестыковка неуловимая, и Андрей решил дать ему выговориться до конца.
