Зигфрид имел в виду старуху, которую, поддерживая под локти, подвели к колесницам двое квесторов.
Данкварт построжел:
– Может, кому-то и бабулька. А для нас – матушка Руга. Она слепая.
– Это я уже понял.
– Матушка Руга – галиуруна , вещунья. Проверяет, не ищет ли кто легких путей к победе.
– А что, у вас это умеют? Начертать на колеснице руны победы так, чтобы они из безжизненного орнамента превратились в источник лошадиной силы? Или составить действенный дорожный оберег?
– Да как сказать, – неохотно ответил Данкварт. – Раньше точно умели. И сейчас кто-то, где-то… Но вот колесницы, по-моему, можно не проверять. С тех пор как они вкупе с остальным имуществом короля были освящены епископом, такая магия их вряд ли пробирает.
Пока матушка Руга, помахивая ореховыми и омеловыми прутиками, исследовала колесницы, квесторы с громкоговорительными раковинами расшифровывали для зрителей цвета знаменитых возниц.
– По первой дорожке… В лазоревом цвете… Во славу царя и народа гуннов… Отправляется в забег… Несравненный… Зефир Нисский!
Зигфрид предполагал, что объявление вражьего возницы ипподром встретит угрюмым молчанием. Однако, подкупленные сметливым и предусмотрительным послом Ислой клакеры из вормсской голытьбы дружно затарахтели припасенными специально для таких случаев трещотками.
В бургундском павильоне застучали мечами по шлемам вежливые дружинники Гунтера. Вот аламанны – те не упустили случая гуннов освистать. А павильон франков хранил демонстративное безмолвие.
– По второй дорожке… В лиловом цвете… Во славу Христа и базилевса Феодосия… правит… трехкратная звезда константинопольских ристаний… кольценосный… Сурен Кавказец!
– Этого типа в позапрошлом году едва не удавили за изнасилование. Урд его покрыл. За денежки обставил дело так, будто все там случилось по согласию, – прокомментировал Данкварт. – Загорелому повезло, что дело было с кельтской девицей. Если б с нашей, мы бы его повстречали…
– Откуда этот Сурен в позапрошлом году здесь взялся?
– Э, Зигфрид, да ты в первый раз на ристаниях!
– Почему же? У нас такие в Нидерландах каждый год.
– Да? И кто же у вас бывает?
– Британские кельты.
– О, кельты! Знатные ездоки. Ну а кто еще?
– И все. Мы да кельты. Изредка – хальвданы.
– «Мы да кельты…» Скука! Небось, прямо по кочкам гоняете?
Наврать про несуществующий ипподром Зигфрид не отважился.
– Вроде того. Остров у нас есть, между двумя рукавами Рейна. Плоский, как доска. На острове – поле, Беговым называется. Там и ездим.
