Мелика мазнула пальцами по мордашке. Еще раз мазнула. Порядок.
– А что, разве бывают серые цветы? – спросила она.
– Сто пуд!
– И где тогда они растут?
– В полях. Таких, как наше Поле. Там, где была битва, – Гита понизила голос. – Серый Тюльпан вырастает в том месте, где умер человек, который подумал о цветах перед самой-самой смертью.
– Как-то непонятно это, – Мелика лениво зашвырнула в воду голыш.
– Что тут непонятного? – взвилась Гита. – Вот тебя проткнули мечом. Так?
– Так.
– И ты умираешь. Представила?
– Представила.
– И кишки у тебя вываливаются наружу, такие коричневые.
– Блуе-е… – Мелика закатила глаза, перегнулась пополам, вывалила черный от семечковой гари язык и спазмически дернулась – словом, сделала вид, что ее сейчас стошнит. Она научилась этой ужимке у Гиты и втайне ужасно гордилась тем, что смогла превзойти наставницу.
– Ну ладно. Кишки – это не обязательно, – с авторитетным видом заверила подругу Гита. – Главное, ты знаешь, что сейчас умрешь. Представила?
– Ну.
– О чем ты будешь думать?
Мелика гадательно закусила нижнюю губу и засопела, подыскивая ответ.
– Ну… Буду звать на помощь…
– Бесполезно!
– Тогда про папу. Или лучше стану думать, что сейчас я усну. А проснусь уже там, где бабушка. Или буду вспоминать, как тот благородный гиазир катал нас в своих санях с колокольчиками. Помнишь?
– Да помню! Я не про то! – Гита досадливо махнула рукой и добавила. – Вот у таких как ты Серый Тюльпан в жизни никогда не вырастет! Никогда!
– Это еще почему?
– Потому, что ты – приземленная! А Серый Тюльпан вырастает только рядом с теми, кто думал о тюльпанах.
– И что с того? Что с того, что тюльпан вырастает – подумаешь, радости такой! – Мелика сделала плаксивое лицо, ей стало обидно, что Гита, ее Гита, говорит о ней так пренебрежительно. – Да оно и не красиво – серый цветок!
– При чем тут «красиво»? Серый Тюльпан может оживлять мертвых, – со значением сказала Гита и пристально посмотрела на Мелику. – Это мне сказал Лид.
– Враки.
– Никакие не враки.
– Не верю!
– Ну и коза. Ты лучше подумай, что если правда? Лид говорил, что Серый Тюльпан – это дар. Дар Матери Трав тому, кто вспомнил о ее детях перед смертью. Может ты и в Матерь Трав не веришь?
Мелика закинула в рот целую жменю семечек и принялась сосредоточенно их перемалывать. Матерь Трав была покровительницей ее рода. И имя «Мелика» означало в древности «росистая». Росистая трава, надо полагать.
– И как его достать – Серый Тюльпан? – спросила наконец Мелика.
