– А ты не ной!
– Хорошо. Не буду, – сдалась Мелика. С минуту она молчала, подавленно рассматривая свои грязные ногти. А потом вдруг сказала, резко изменив интонацию:
– Знаешь, Гита, что я думаю? Я думаю, что, наверное, хватит все эти вещи брать… Это как-то нехорошо… Проклятое это дело – дергачество. Мне папа говорил, что дергачей потом проказа поедом ест.
– Да разве ж это дергачество? – возразила Гита. Получилось не очень-то убедительно. – Мы просто взяли то, что никому не нужно…
– Ну да. Только сдается мне… в общем, если мы сейчас же не прекратим, то это… проказа будет… Носы отвалятся. Если не чего похуже, – и Мелика всхлипнула так натурально, что даже Гиту пробрало.
– Чур меня! Чур!
– И руки-ноги будут все в чирьях… – добавила Мелика, как в сомнамбулическом трансе. Ее голос был таким тихим и по-новому убедительным, что Гита вдруг осознала: наивными устами Мелики говорит нечто такое… нечто такое, чего лучше послушаться.
– Тогда может давай все это выбросим? – предложила Гита.
– Давай.
– И кошелек тоже?
– И кошелек… Придется…
И, сложив свои трофеи кучкой, присмиревшие девочки продолжили поиски Серого Тюльпана.
– Тюльпа-ан! А, Тюльпанчик? Ты где?! – позвала Мелика.
Они доплелись до махрово-зеленой низины, где прошли последние часы ставки Сиятельного князя Занга окс Ладуя – правителя законного, но несчастливого.
Тут дергачи поработали особенно старательно – большинство покойников лишилось всей одежды, обуви и белья, а вместе с ними и той жалкой благообразности, которая бывает свойственна трупам – слишком уж тщательно их обыскивали, слишком часто переворачивали. Вот они и лежали раскоряками, раками, пьяницами, а вовсе не павшими героями. Вид сизых и розовых раздетых тел, не до конца утопленных в изумрудной шерсти земли, был сюрреалистичен, гадок. Зато Гиту и Мелику больше не искушали бесхозные кошельки и «потерявшиеся» кинжалы…
– Ты чего кричишь? – насторожено спросила Гита.
– Так, ничего. Просто. Тюльпан зову… В шутку!
– А-а, в шутку… А я уже думала ты того… В уме повредилась, – Гита задрыгалась, изображая расслабленного.
– А что, тебе этот твой Лид не объяснил, как быстрее Тюльпан искать?
– Не-а. Говорил, сам найдется, – Гита все больше мрачнела. В глубине души она уже начала раскаиваться в том, что повелась на жреческие побасенки. Да еще и подругу подбила.
– Ну, значит так оно и будет, – радостно согласилась Мелика. – Лучше давай подумаем, что мы с ним сделаем, когда найдем.
– Ну… Как это – «что»? Можно будет кого-нибудь оживить!
