Лишние килограммы всегда будут лишними килограммами. А если они действительно поедут жить на острова, то купальники станут ее основной одеждой.
Наталья представила, как будет выглядеть ее шикарное загорелое тело на фоне тропической экзотики, и настроение почти улучшилось.
И, как это бывает в жизни и в кино, зазвонил телефон. Именно в этот момент.
Зазвонил не общий телефон, по которому иногда звонят даже горничной, а ее мобильный телефон, номер которого знают только самые близкие. Наталья взглянула на номер звонящего. Совершенно незнакомый набор цифр.
– Слушаю вас, – промурлыкала Наталья.
– Это я, – сказал Леонид.
– Леня? – воскликнула Наталья.
– Не ори. Они дали мне позвонить, а до отца я не мог дозвониться. Снова свой телефон посеял где-то. Скажи ему, что со мной все в порядке. Пока. Им нужны только деньги. Они их получат и меня сразу же отпустят. Передай это отцу. Пожалуйста. Пусть он заплатит. Они не шутят, слышишь? Не шутят. Они застрелили Гришу и Диму. Пожалуйста.
– Х-хорошо, – пробормотала Наталья.
Она совершенно не представляла себе, как и что нужно говорить Леониду в такую минуту. Нужно было, наверное, ободрить его.
– Папа сказал, что найдет деньги. Он сегодня вечером или завтра утром их привезет. Честное слово.
В трубке послышался какой-то шум, потом заговорил незнакомый голос:
– Слушай сюда, сука. Деньги собрать завтра до обеда. Если что не так – пришлем вначале палец вашего пацана, а потом, может, и что-нибудь посущественнее. Поняла?
– Да, поняла.
– И не дергайся, – сказал тот же голос. – Если что-то не сложится с этим пацаном, начнутся проблемы у тебя и твоих детей. Или ты будешь их в сейфе держать?
И связь оборвалась.
Руки у Липской затряслись. Она чуть не выронила телефон. Что-то закричала, замахала руками. Когда к ней бросилась повариха, а затем и горничная, стала отбиваться, выкрикивая что-то нечленораздельно.
Ее скрутили уже охранники, которых в доме за последний час стало значительно больше.
Наталью с трудом уложили в постель, дали каких-то противных лекарств. Истерика прошла, но все тело Липской продолжал бить озноб.
«Поняла?» – повторял голос.
Поняла? Поняла? И даже когда уши были зажаты подушками, голос все равно звучал.
Когда приехал вызванный охраной Липский, Наталья бросилась к нему, прижалась, обхватив за шею, и зашептала, словно в забытьи:
– Отдай им деньги, Олежек. Отдай. Они ни перед чем не остановятся. Они убьют меня. Или наших детей. Они сказали. Они могут. Пожалуйста.
