Посол вытер руки о скатерть и встал из-за стола. Не прощаясь, пошел к двери.
– И еще одно, – сказал ему вдогонку Хозяин, – если кто-то из них увидит ночью что-то странное или даже страшное – пусть не пугаются, а скажут, что я это странное или страшное жду у себя.
– Дьявол, – прошептал посол очень явственно.
– Нет, – сказал Хозяин. – Не дьявол. Просто среди моих знакомых есть несколько богов.
Посол торопливо вышел из зала, откинув свисающий с потолка ковер. Нужно быстрее здесь все сделать и уезжать, подумал посол.
Нужно здесь быстрее все сделать и ехать дальше, подумал Ловчий, разглядывая дорогу к деревеньке, так неудачно лежащую между реками. Мосты были за деревенькой. А перед ней, поперек дороги, высилась толково срубленная засека.
За засекой время от времени мелькали какие-то силуэты, но так стремительно, что прицелиться в них времени не было.
– Опять война? – ни к кому не обращаясь, сказал Левша.
– Вам тут чего надо? – закричал, набегая, пехотинец в черном плаще. – Проваливайте.
– Черное с белым, – сказал тихо Гвоздь, подъезжая сзади к Ловчему. – Вон, флажок.
– Езжайте, – пехотинец с деловым видом протянул руку к узде коня Ловчего, намериваясь схватить и развернуть.
Ловчий не пошевелился. Раздался удар, хруст кости и крик валящегося на землю пехотинца.
– А больше не будет хвататься за чужих коней, – сказал удовлетворенно Стук, поигрывая дубинкой, которую всегда возил с собой.
Выдолбленная изнутри и залитая свинцом палка в полсажени длиной отлично работала в таких вот ситуациях.
– И воевать больше не будет, – сказал Левша. – Ты ж ему локоть сломал.
Впереди началась суета.
Кто бы ни командовал отрядом, понять, что оказаться между засекой и неприятельским отрядом равнозначно смерти, было просто. Из лесу на дорогу выбежали десятка три пехотинцев в черных плащах и выстроились стеной, лицом к засеке. Полтора десятка всадников в черном развернулись навстречу Охотничьему отряду.
Пехотинец со сломанной рукой поднялся на ноги, продолжая выть от боли. Ловчий взял беднягу за шиворот, за кольчужный капюшон, и приподнял в воздух. Тронул коня, держа орущего от страха и боли вояку на вытянутой в сторону руке. Остановился в десятке шагов от черных всадников.
Лица напряжены, копья подняты остриями вверх. Все загорелые нездешним, черным загаром. Вооружение явно не парадное, побывавшее в боях.
Ловчий слегка помахал пехотинцем.
Охотничий отряд довольно заржал. Любили они, когда командир так шутит.
