Дракон упал – подломились передние лапы. Попытался встать. Еще две арбалетных стрелы ударили в испачканную грязью и зеленой слизью морду.
Вот и все, подумал Ловчий. До реки он не дойдет. Не дойдет. И все увидят, что он – умер.
Чертовы легенды! Нет чтобы помнить о чем-нибудь красивом. О единороге, например. Так ведь нет уже ни одного – ни настоящего, ни такого, как этот дракон.
А эта тварь сохранилась. Помнят.
Теперь – забудут.
Ловчий оглянулся, ища взглядом Стука. Бедняга, попал под плевок. А ведь я ему должен, подумал Ловчий. Это ведь он от меня уводил зверюгу. Внимание отвлекал.
Дракон уже только храпел. Перестали стрелять арбалеты, слышны были только щелчки тетивы о перчатки и нарукавники.
Перестали выкрикивать охотники. Замолчали разбойники.
И стали слышны стоны раненых.
Ловчий оглянулся – десятка два лежат возле шатра. Кто-то шевелится, кто-то – замер.
– Твою мать! – со стоном выдохнул кто-то слева, от поленницы.
Голос Стука. Ловчий мельком глянул на подыхающего дракона, подошел к поленнице.
– Стук, как дела?
– Спасибо, хреново, – сказал Стук.
Лицо у него было бледное, на лбу блестели капельки пота. Рубашка слева была залита кровью.
– Достал он меня, – пробормотал Стук. – Куртку сиять не успел.
Стук захрипел, тело выгнулось.
– Спокойно, – сказал Ловчий, оглянулся на охотников и людей Младшего, которые увлеченно добивали дракона. – Я сейчас.
Ловчий достал из-под куртки флягу, открыл. Осторожно отодвинул то, что осталось от рубашки, с раны. Осторожно капнул из фляги. Еще раз. Потом поднес флягу к губам Стука. Тот глотнул, вздрогнул и замер.
– Поспи, – сказал Ловчий. – До свадьбы все заживет.
Возле дракона раздался многоголосый радостный вопль – дракон подох.
Вот и все, сказал Ловчий, выпрямляясь и оглядывая поле сражения. Осталось только объяснить девочке, что предоставление убежища колдуну ставит ее вне закона и позволяет охотничьему отряду принимать меры к преступнице на свое усмотрение.
А Хозяину сейчас хорошо, подумал Ловчий, поднимаясь на холм к Замку-на-мосту. Сидит сейчас в своем замке – хорошо, тепло, сухо. И никаких драконов.
Откуда она взялась, подумал Хозяин. Сколько веков они не сталкивались, а тут... она вначале встретилась с Ловчим, теперь вот стоит перед воротами и молча смотрит снизу вверх на башню. И ничего не говорит. Ждет, что скажет Хозяин.
Хозяин оперся на парапет. Был очень сильный соблазн – отвернуться и уйти в зал, ничего не говоря. И она уйдет. Уйдет. Она не станет входить без приглашения. Она гордая. Птица.
