Во-первых, Ворюга так и не появился. Левша, дежуривший прошлой ночью, видел, как тот выходил к кустам, потом вернулся к огню, сменил Левшу, подбросил мокрых шипящих дров в огонь... а когда Стук вышел под утро из палатки, то у костра Ворюги не было. И Хорька, уехавшего от Трех деревень вместе с отрядом, тоже в палатке не было.
Искать их особо не стали. Следы уходили от костра к лесу. По своей воле встали и по своей воле ушли. Было такое право у охотников.
Во-вторых, девица из замка отказалась пропускать через мост кого бы то ни было. Даже Охотников.
Она вообще планировала, как оказалось, сидеть в замке безвыездно до тех пор, пока сюда не приедет настоящий жених.
– Знаю я ваши хитрости, козлы вонючие, – закончила свое выступление со стены баронская дочка и удалилась завтракать в сопровождении сестер.
– Вот так, значит, – протянул Ловчий. – Значит, козлы вонючие? Ага...
Ловчий прошелся вдоль леса. Дождь прекратился, но земля была пропитана водой, так что всякие тяжелые хитрости вроде осадной башни или тарана откладывались на неопределенное время. Подкоп исключался по той же причине, не говоря уж о том, что замок стоял на скале.
Замок напоминал нескольких кошек, сбившихся от страха и холода в кучу и настороженно глядящих по сторонам вертикальными зрачками бойниц. Ловчий не любил кошек.
Охотники и бойцы из ватаги Младшего выжидающе смотрели на Ловчего, провожая его взглядами справа налево, слева направо.
Ловчий потихоньку закипал, медленно, но неуклонно. Значит, не пропустит... Понятно.
Бот сейчас перепрыгнуть через ров, сломать ко всем чертям ворота, войти в замок... Там гарнизона всего ничего осталось, остальных порезал доблестный рыцарь в овраге. А если... Если это и будет ошибкой? Той самой, смертельной ошибкой?
Он нарвется на стрелу... случайно, но нарвется. Всяко бывает. Бывало ведь, что и ему доставалось. Яд на бессмертного тоже действует. Не на смерть, это вряд ли, но укладывает на сутки, а то и более... Или удар в сердце... А еще лучше, ядовитым клинком. И такое случалось пару раз за путаную многовековую жизнь.
Ловчий помнил, как попался как-то, очень давно, дракону и как умирал почти неделю, плавая в драконьей крови и драконьем яде, пока его не вытащил подоспевший Хозяин. Помнил, как это было больно, как обидно. Помнил, как балансировал над самой бездной, готовый на все, лишь бы закончилась боль. И тогда ему показалось вдруг, что достаточно чуть расслабиться, чуть разжать руки, которыми он держался за жизнь, за свое бессмертие... Но потом пришел Хозяин.
