А тут, на Хуторах, если не врет Слепой, четверо аккуратно вырезали всех. Твою мать, подумал Левша. Остальные охотники также подумали нечто подобное, каждый по-своему, но очень похоже.
Ловчий и Хозяин переглянулись. Обменялись понимающими взглядами. Снова сома. Она же амброзия. Пища богов. Будь она неладна.
– Пойду я, – сказал Слепой. – Я всё сказал, теперь наших схоронить нужно. А то холодно им в грязи...
Люди расступились, и Слепой вышел под дождь.
– Левша, – тихо окликнул Ловчий, – возьми с собой еще двоих наших и с десяток местных. И двигайте на Хутора. Прибрать там все надо и... Посмотри внимательно. Хорошо посмотри.
Левша молча кивнул, тронул за плечо Ворюгу и Стука, зацепил за рукав Кузнеца и вышел вместе с ним из храма.
Стали расходиться жители Деревень. Жалко, конечно, хуторских, но, во-первых, они не свои, а хуторские, во-вторых, своими делами заняться нужно, а, в третьих... В-третьих, деревенские кинулись по домам запрягать ослов и быков. Как бы ни выгорели Хутора, а добра там должно было остаться много. Не пропадать же добру.
То, что Хорек остался на коленях перед распятием, не заметил никто. Вернее, не обратил внимания. Кто-то из деревенских, в спешке, даже толкнул коленопреклоненного священника, свалил его на пол, но не остановился.
Хорек снова встал на колени.
– Четверо, – шептал он. – Четыре всадника.
По щекам текли слезы.
Четыре всадника. Четыре всадника.
– Четверо, – сказал Ловчий. – Красиво завернули наши с тобой неизвестные доброжелатели.
Они с Хозяином уже поднялись в зал, к камину, горевшему с утра, скинули плащи и сели за стол. За пустой стол. Кухарка вместе со всеми слушала Слепого, а потом вместе со всеми отправилась за имуществом покойных. Кухарка всегда славилась хозяйственностью и домовитостью. За то и в замок была допущена.
– Конец света? – спросил Хозяин, глядя в огонь.
– Ну... – невесело усмехнулся Ловчий. – Там нужно слишком много всякого, чего люди сделать не смогут. Четыре убийцы – всего лишь символ. Намек, если вам будет угодно.
– Чего люди сделать не смогут, – повторил за ним Хозяин задумчиво. – Люди не смогут.
Ударение он сделал на «люди». Грустно так сделал ударение, печально.
– Брось, – сказал Ловчий. Хозяин промолчал.
– Да нет... Не могут боги вмешиваться...
– Напрямую вмешиваться, – напомнил Хозяин. – Громовержец, вон, корабль сомы людям передал. И ничего. Жив и здоров.
– А кстати, – встрепенулся Ловчий, – он не сказал, зачем отдал сому? Да еще столько.
