Стефан Долони протянул мне инфокристалл – прозрачный двухсантиметровый цилиндрик.
– Возьмешь с собой, подключишь внутри.
– Это и есть разработка умников из лаборатории Командования? – весьма неприветливо уточнил я.
– Да. «Иждивенец». Санек, рожу попроще сделай, не я это придумал.
– А ты сам-то пробовал, как действует эта штука? – продолжал брюзжать я.
– С какой стати? – он с деланной безразличностью пожал плечами. – Я не пилот. Ладно, бери, не тяни. В инструкции говорится, что «иждивенец» совершенно безопасен для здоровья. Вот об этом и думай. Для собственного успокоения. Можешь даже как молитву твердить.
– Симбиоз робота и человека когда-то тоже считался вполне безопасной операцией, – хмуро проворчал я, продолжая пялиться на кристалл в его ладони. Брать его я не торопился.
– Не беспокойся, «иждивенец» вряд ли разбудит твоего личного «железного дровосека», – сразу смекнул Долони. – Не дрейфь. Это исключено.
Как же, не без иронии подумал я. Много ты в этом понимаешь…
В нашей профессии есть побочный эффект, о котором в среде пилотов не принято много болтать. Постоянные погружения, раз за разом, из месяца в месяц, из года в год, рано или поздно начинают оказывать своё влияние на человеческую психику, постепенно перестраивая её, приспосабливая к нуждам самой машины. Двойственность видения мира – вне робота, и внутри его, начинает обостряться, угнетать, потому что контраст слишком уж разителен. А контакт человека с машиной – слишком тесен. В роботе ощущаешь себя почти богом. Богом Войны…
Что же до «железного дровосека»… Термин возник сравнительно недавно, примерно год назад, после битвы на Каменном Клыке. Кличку «Железный Дровосек» носил один из лучших пилотов наших вооруженных сил. После жесточайшего сражения только его робот остался на ногах, да и то горел, как смоляной факел. Система катапультирования не сработала, вроде как именно это обстоятельство заставило его продолжать сражение даже тогда, когда он погибал в своей машине. Так что когда все закончилось, пилота пришлось выковыривать из машины по частям… Даже не знаю, чего здесь больше – выдумки или правды. Никак не проверишь. По сети подобной информации нет, одни домысли разных сплетников. Но термин прижился. Теперь «железными дровосеками» называли пилотов, крепко подсевших на управляющий нейроконтур робота. Таким робоманам, как они, отождествлять себя с многотонным бронированным гигантом, максимально защищённым от всего и вся, естественней, чем находиться в собственном слабом и уязвимом человеческом теле.
