Добежали. Серко уже оклемался почти, встать пытается – причем вместе с мешком! Я, было, решил, что пожалел Господь дурака – послал все осколки в мешок этот проклятый. Гляжу – хрена-с-два, под ногами лужа красная и расползается, что характерно, неприятно быстро.
– Пан командир, я…
– Лежать! – рявкнул я на него. – Молчать!
Donnerwetter, думаю, жгут нужен, а то и два, если у лося оба копыта перебиты, но накладывать их на месте – верная смерть всем троим.
– Севшин, режь лямки!
Наводчик пистолет в левую перебросил, правой нож выхватил, по лямкам полоснул. Заряжающий дернулся было, начал пасть для вопля возмущенного разевать – тут-то его и достало.
– А-а-а-а-а!
Подхватили мы его под руки, поволокли. Я назад оглянулся – черт, думаю, до чего полоса широкая, это ж сколько кровищи из него хлещет! Так и до подъезда не дотащим!
Нет… дотащили. Я тут же ногу перебитую ухватил, стиснул, повернулся к Севшину.
– Хватай вторую, пережимай артерии, пока этот урод кровью не истек! – и остальным, что вокруг столпились: – Чего зенки вылупили? Жгуты, живо! Schneller [22], мать вашу перетак!
Вот ведь хрень… вроде бы изо всех сил сжимаю, а хлещет по-прежнему, как из крана. Плюс еще орет этот олух так, что уши закладывает.
– А-а-а! Бо-о-льно! Больно-то как…
Казалось, минут десять так его держал, хотя на самом деле там хорошо, если секунд столько прошло. Потом унтер пехотный своим штык-тесаком обе штанины вспорол, раздернул, а один из солдат жгуты затянул.
– Плохо дело, – произнес унтер, разгибаясь. – На левой кость перебита, на правой и вовсе чашечку разворотило и лодыжку покарябало… впрочем, лодыжку он, наверное, и не чувствует уже.
Я только теперь разглядел – окантовка погон васильковая.
– Ну а ты, змей Эскулапа… что сделать можешь?
– А ничего, – огрызнулся он. – Я ж санитар, моя работа – перевязать или перетянуть, как сейчас, и до ассистентарцта [23] доволочь.
– Бо-о-льно! А-а-а-а-а!
Достал меня этот вопль – я, даже и не думая, что Стаська рядом стоит, всю свою наболевшую душу на санитаре отвел.
– …и мать твою тоже перетак, – закончил я свой монолог. – Ну хоть какая-то польза от тебя может проистечь?
– Броня, так тебя, ты каким местом слушаешь?! Ни хрена я не могу, по буквам – Н-И-Х-Р-Е-Н-А! Ему даже не врач – госпиталь с операционной нужен! А я… был бы морфин – вколол бы, так ведь и морфин мне не положен! – Тут ему стукнуло, наконец, мои погоны разглядеть и, уже тоном тише, добавил: – Господин фельдлейтенант.
