Забавно – все вокруг казалось до неестественности четким и ярким. Голубое небо… темно-зеленая полоска леса впереди.
И ни хрена толкового не видно.
Гадость была в том, что поле это было не ровным, как стол, а чуть приподнятым, и этой самой приподнятости как раз хватало, чтобы скрыть нижние ветви елок на той стороне… и все остальное, что под ними до поры притаилось.
Можно было, конечно, самому попытаться на дерево забраться, но не стал. Всякой дурости предел имеется.
Вернулся обратно, влез в панцер, откинулся в креслице и, странное дело – за те три минуты, что до атаки остались, едва не задремал.
– Волчица вызывает Кошку, Волчица вызывает Кошку…
Фу, черт, только со второго раза сообразил, что вызывают-то меня.
– Кошка слушает.
– Сразу по выходу из перелеска, – забулькал в наушниках «сизый Фридрих», – разворачиваемся в «узкий клин».
– Понял.
Неплохо… при стандартном «узком клине» мы как бы в тылу получаемся.
А в конце концов, чего я так дергаюсь? Четырнадцать панцеров на узком фронте – да мы их оборону хлипкую проткнем на раз! Сомнем, выйдем в тыл и там… у-у, панцергруппа в тылу, это даже в нормальной войне с трудом лечению поддавалось, а в нынешней драчке безалаберной и подавно! Ну что они против нас выставить могут? Если там стрелковый батальон, понятно – хотя кто нынче по штатам воюет? – у него две «даги», два пускача. Плюс комполка свою батарею подогнать может – это еще шесть «даг». И все.
Только во рту все равно привкус мерзкий, словно полдня ручку дверную, медную, облизывал.
Противно.
– Начинаем движение!
Пошли мы хорошо, ровно… сто, двести, триста метров. По нам пока не стреляли. Я даже на миг понадеялся, что ошиблась разведка, а пленный попросту соврал, и там, впереди, под темной кромкой никаких соколовцев нет… еще миг спустя в воздухе раздался знакомый шелест и прямо перед панцерами, словно из-под земли, выросла цепочка рыжих деревьев. Заградогонь… минимум две батареи стадвадцатидвушек, густо кладут, ровной цепью… и переносят вовремя.
А еще через две сотни метров и прямой наводкой ударили.
«Даги» – не меньше батареи, – и врытые панцеры. Это как очередью из машингевера по пехотной цепи полоснуть.
Первый залп три машины выбил. Одна просто встала, две загорелись черным, густым дымом, столбы вертикально вверх потянулись. Я крутанулся, разглядеть успел – из одной черные фигурки полезли, и на каждой – рыжее пламя.
– По АБО… осколочными…
А из второй машины никто не полез… а секунд пять спустя боеукладка рванула – башня на полметра подскочила и обратно рухнула.
