И Таня завыла как вьюга, как раненый зверь. Она каталась по кровати и грызла себе руки. Ей было безразлично, что о ней подумают и как она выглядит. Не считая нужным утешать Таню, Гробыня перевела взгляд на пустой матрас у шкафа.
– А Пипа-то наша какова! Еще с ночи куда-то свалила. Над Жикиным измывалась. Я его видела полчаса назад. Полуживой. Язык набок свешивается, на девушек и не смотрит, хоть виагрой отпаивай… Интересно, знает Пипа про Пуппера или не знает? – затараторила она.
Танины рыдания становились все тише, все глуше. Она поняла, что должна увидеть Ваньку и узнать все от него. Торопливо натянув свитер и джинсы (оранжевые мантии и вообще магическую форму в школе носили разве что под угрозой запуков и на всякие торжественные мероприятия), она кинулась вон из комнаты. Хлопнула дверь. Гробыня задумчиво проводила Таню взглядом.
– Блин, и чего в ней все парни находят! Ну ни кожи ни рожи! Одевается как попало, косметикой не пользуется, свитер как пыльный мешок! Разве что ноги еще ничего и волосы… И из-за этого сокровища Пуппер дал себя ухлопать, а Ваньке чуть ногу не сварили! Ну не понимаю я парней, хоть ты тресни! И чего им надо? – буркнула она.
Утро, когда искра возмездия настигла Гурия Пуппера, выдалось урожайным на события. Одно из них, крайне важное для всего Тибидохса, хотя, возможно, внешне и неприметное, произошло со знойным красавчиком Жорой Жикиным. Разрываясь между Пипой и Гробыней, ежеминутно трезвонившими ему по зудильнику, Жора бегал туда-сюда по длинной лестнице, то восходя едва ли не к Олимпу, где ждала его Катя Лоткова, то низвергаясь в бездну к Пипе. Правда, низвергаться в бездну было гораздо приятнее, поскольку вниз по ступенькам Жикин бежал гораздо резвее.
– Надо девушек запретить как класс! Они неискренние, ветреные, они сами не знают, чего хотят! Они то мямли, которые растекаются между пальцев, то танкетки, норовящие проехать у тебя по голове! Долой их, и все тут… Сто раз прав Шурасик: женщина погубит человека! – считая ступени, бубнил запыхавшийся Жикин.
Лестница, по которой уже едва таскал ноги Жора, была одной из главных достопримечательностей Тибидохса. И, как следствие, она разделила судьбу всех достопримечательностей мира: старожилы к ней давно привыкли и совсем не обращали внимания. Исключение составляли лишь шустрые первокурсники, которые, округляя глаза, таинственно сообщали друг другу невероятные подробности.
