Ванька предположил, что некромаги невосприимчивы к укусам. В противном случае Бейгадиков давно бы поменял статус рокового юноши с заскоками на статус упыря. Перед тем как вновь броситься в гущу упырей, Глеб тоже нашарил Ваньку глазами. Взгляд Бейбарсова выразил крайнее неудовольствие, что Ванька до сих пор жив, и одновременно надежду, что это ненадолго.
Стремительный и скорострельный Тангро, ослеплявший упырей испепеляющими плевками, представлял для них опасность даже большую, чем Глеб и Ванька. Это понимали пока не все упыри, но до некоторых, чьи мозги еще не совсем прогнили, это было очевидно. Уцелевший мелкоуголовный упырек в кепке блинчиком выпалил в Тангро из нагана, но с первого выстрела промазал, а потом курок защелкал уже вхолостую. В барабане остались одни пустые гильзы.
Тогда упырек сорвал с себя пиджак, обнажив синие татуированные руки, и стал размахивать пиджаком, норовя сшибить дракончика. Внешне безобидный способ оказался неожиданно эффективным. Дракончик запутался в складках пиджака и свалился. Рот упырька блеснул серебряной фиксой. Уверенный, что сейчас добьет дракончика, упырек занес над пиджаком ногу.
Спасая Тангро, Ванька выпустил удвоенный искрис фронтис , на несколько секунд разрядивший его кольцо. Двойная искра мгновенно превратила упырька, пытавшегося раздавить Тангро, в пепел и с шипением погасла в том упыре, что неосторожно случился рядом.
Ванька ликовал! Он даже поцеловал кольцо и тотчас поплатился за это. Не стоит радоваться чужой беде, чья бы она ни была. Злорадство никогда не окупается. Даже думать ни о ком нельзя плохо. Дурная мысль или дурное слово – это то острие, которое, вонзаясь на четверть в того, кому адресовано, на три четверти вонзается в тебя самого.
Это Ванька осознал, когда неожиданно вынырнувшее откуда-то колено ударило его в голову. Мощный удар отбросил Ваньку под стол. Уже в полете мелькнуло перед ним круглое, разбухшее лицо толстого упыря – того самого, что ударил его и теперь, казалось, недоумевал, куда подевалась его добыча.
Почти лишившись уже сознания, Ванька увидел, как к Бейбарсову со спины подбегает молодой шустрый упырь, держащий в зубах заточку из сварочного электрода.
– Искрис фронтис ! – крикнул Ванька, не задумываясь.
Рука с перстнем дрогнула, но все же искра в полете сумела выправиться и отбросила упыря от Глеба. Упырь взвыл и был обращен в прах обернувшимся к нему Бейбарсовым.
«Нелогично я поступаю. Мы пришли сюда, чтобы один из двоих умер, а я спасаю ему жизнь», – подумал Ванька, одновременно понимая, что иначе он не может. Подлость не окупится никогда, а особенно там, где, казалось бы, она стоит на защите правды.
