Ирка взглянула на Антигона. Домовой кикимор слушал Эссиорха открыв рот. На верхней челюсти поблескивали вампирьи клыки, невесть уж чье наследство. Антигон любил умные разговоры, причем любил тем сильнее, чем меньше понимал смысл.
– По-моему, ты усложняешь, – сказала Ирка, подумав, что то же можно сказать и о ней самой. Смешно, что другим мы даем советы, которым не следуем сами.
– Разве? Я так мыслю. А еще я боюсь слишком сильных чувств. Точнее, не сильных, а неконтролируемых, – добавил Эссиорх в порыве внезапной откровенности. То ли из-за насморка в мозг поступало мало кислорода, то ли хранителю действительно нужно было выговориться.
– Даже любви? – не поверила Ирка.
– Земной любви, – уточнил Эссиорх. – Истинной любви бояться нельзя. Она согревает, облагораживает и созидает все, чего коснется. Земная же любовь как огонь. Слишком сильная и испепеляющая может сжечь, уничтожить, обрушить во мрак. Ложная любовь-опека способна всякого сделать слабым, вялым и эгоистичным. Сама знаешь, что бывает с единственными сыновьями одиноких матерей, если матери берутся за дело слишком ретиво. Хотя это и не самый удачный пример.
Антигон, в восторге вертевший в руках булаву, уронил ее себе на большой палец ноги.
– Ёксель, меня тоже растила одна мама!.. Ой, прошу прощения, прохвессор! Продолжайте вашу лекцию! Она такая мерзкая, до тошноты увлекательная! – сконфузился он.
– Не удивляйся! Это комплимент! – шепнула Ирка Эссиорху.
– Я догадался, – кивнул хранитель.
Некоторое время он сидел в глубокой задумчивости, борясь с насморком и сомнениями. Наконец собрался с мыслями, качнулся на кресле, рывком встал и сразу стал официальным.
– Валькирия-одиночка! Я обращаюсь к тебе уже не как друг, а как посланец света!
– Хорошее начало! А сразу быть и другом, и посланцем нельзя? Или как в старой поговорке: как надену портупею, все умнею и умнею? – оценила Ирка.
Однако Эссиорх, раз забравшись на официальную лошадку, уже с нее не спрыгивал.
– На всякий случай хочу подчеркнуть, что все сведения строго конфиденциальны! – сказал хранитель, веско посмотрев на Антигона.
– Конфето… чего? – озадачился потомок кикиморы.
– Вякнешь – язык отрежут, – доброжелательно пояснил Эссиорх.
Антигон уважительно закивал, хотя Ирка была уверена: язык у него в случае необходимости отрастет и новый. У того, к чьей крови примешалась хотя бы капля крови нежити, с этим проблем не возникает.
– Три дня назад Генеральный страж Троил очнулся и стал узнавать тех, кто за ним ухаживает. Первый вопрос Троила был о Дафне. «Вы о той изменнице, что напала на вас, а после расправилась еще с двумя стражами? Златокрылые несколько раз видели ее рядом с резиденцией мрака. Мы готовы атаковать резиденцию, только отдайте приказ», – сказали Троилу. Однако Троил всех удивил. Он запретил златокрылым выслеживать Даф без каких-либо объяснений.
