Меф воспринял это как знак того, что бой уже начался, и дольше тянуть не имеет смысла. Он выхватил меч и бросился к Арею. Буслаев не послушался мечника и не стал окликать Даф, не желая подвергать ее опасности. «Пусть они с Улитой бегут. Мы уж сами», – подумал он. Однако Даф и без Мефодия сообразила, что к чему, и внезапно появилась совсем близко. За ее спиной с хлопком материализовались огромные белые крылья.
– Меф, не дергайся! Я в воздухе! – крикнула она и спустя мгновение оказалась метрах в пяти над землей.
Признаться, Меф даже не увидел стартового взмаха ее крыльев. Все произошло мгновенно.
– Не смотри им в глаза! – только и успел сказал Меф.
Горячая Улита тоже рванулась разбираться, но Мефодий взглядом бросил ей под ноги ветку. Когда ведьма, ругаясь, растянулась на тропе, Даф, сразу поняв замысел Мефа, остановила ведьму маголодией. Маголодия заключила Улиту внутри шара, который невозможно было разбить как снаружи, так и изнутри. Магический шар совсем не пропускал звуков, чему Меф был рад, поскольку по красному лицу Улиты и по той силе, с которой она колотила изнутри по преграде, стало понятно, что она осыпает их угрозами.
Подбежав, Меф к немалому изумлению обнаружил, что противников у Арея вновь трое. Двое, кружась на конях, обрушивали на него сабельные удары с седел. Один бился пешим, решительно заходя барону за спину и поочередно пытаясь то подсечь его колени, то перерубить цепь дарха.
Удивленный Меф понял, что это тот самый, которому Арей загнал клинок под нагрудник. Невероятно! Один из сильнейших мечей мрака рассек ему сердце и – ничего. Словно и не было никакой раны. Арей перемещался, разрывал дистанцию, защищался, но держался, как заметил Меф, осторожно. Дважды он мог результативно атаковать, но почему-то не делал этого. Меф сообразил, что на это есть свои причины. Лишняя рана не причинит противникам особых страданий. Клинок же может застрять в теле или доспехах, и драгоценные секунды будут потеряны. Именно поэтому колющих, самых опасных ударов Арей пока не наносил, ограничиваясь рубящими.
Лицо Мефа опалило раскаленным взглядом. Он понял, что его появление не прошло незамеченным. Не поднимая глаз, ибо боль от предыдущего ожога была еще слишком сильна, Меф нырнул под брюхо жеребца, которым его пытались сбить с ног, и, не желая убивать или ранить животное, ограничился тем, что несильно кольнул его кинжалом в круп. Подпругу он успел перерезать, когда скользил под конем. Жеребец встал на дыбы.
