Не глядя на все это богатство, шпионка подошла к встроенному в стену маленькому сейфу и приложила к датчику палец.
– Доступ к сейфу имели только двое, – спокойно сказала Виолетта, – генерал и я. Но его больше нет, значит, осталась я.
Она надела перчатки и вынула из сейфа пожелтевший лист пергамента. Федька протянул было к нему руку, но женщина поспешно сделала шаг назад.
– Пергамент отравлен, пропитан испарениями цианистого калия, – предупредила она. – Если вы возьмете его без перчаток, не проживете и десяти секунд, шеф. У нас на ладонях имеются поры с микроскопическими каплями влаги, и если яд попадет в них…
Парень испуганно отскочил и спрятал руки за спину.
– Разверните его сами, – сказал он. – Мне что-то не хочется.
Шпионка развернула пергамент, и Волков увидел, что кожа мертворожденного ягненка, а именно из нее (они проходили в школе) изготавливался пергамент, вся испещрена непонятными знаками.
– Это древневавилонская клинопись, – пояснила Виолетта. – Вы ведь читаете по-вавилонски, шеф?
– Не очень хорошо. Мы в школе проходим английский, – быстро сказал Федька. Он мог бы еще добавить, что у него по английскому тройка, но ему как-то не хотелось подрывать свой авторитет.
– Лучше, конечно, читать в оригинале, но у нас есть перевод и на русский язык. Там, правда, ускользают некоторые нюансы, но их очень трудно передать на нашем языке. В древнем Вавилоне письмо было основано на совсем других принципах.
И, убрав оригинал в сейф, она протянула Федьке другой листок, отпечатанный на принтере. Парень хотел было его взять, но тотчас, вспомнив, отдернул ладонь:
– А он не того…
– Он не отравлен. Не беспокойтесь.
Волков осторожно взял листок, заглянул в него и прочитал следующее:
«В год сто тридцать пятый по затмению Красной Луны в месяц Синего Быка писано.
Был день летний, и убирали урожай, и сошла вдруг на Землю темнота великая, и что-то огромное закрыло Солнце. И опустилась с неба на луг у соленого моря гора, и содрогнулась земля, и выжглись поля от жара невидимого. И показались из этой горы существа роста великого, в броне, что сверкала, как золотой щит, и убили многих, бросая стрелы огненные. А кто уцелел, прибежали к фараону, сообщая, что пропал урожай. И рассердился фараон, и послал своих лучших воинов на колесницах, приказав им: «Кто бы ни были сии, убейте их!» И пошли воины, и никто живым не вернулся. Пожгли их стрелами теми огненными.
И поднял тогда фараон все свое войско, и подкрались они к горе той ночью, и забросали ее камнями из катапульт, и убили несколько существ, метавших молнии, ибо и они были смертны, и повредилось что-то в горе так, что не могла она больше взлететь. Оставшиеся пришельцы заперлись в ней и стреляли молниями из бойниц. И видя, что их не взять, а многие его воины гибнут, приказал фараон войску своему укрыться за скалами, а под утро велел разрушить плотину, и хлынула вода, залив луг. Опрокинул поток ту гору железную и понес ее на скалы, и был тут гром великий… И снова земля содрогнулась, и те, кто был поблизости, погибли.
