Хотя он и отнял у нее руку, она почувствовала, что он смягчился; она увидела, как он откинулся на стуле, явно довольный тем, что Руфь с Салли утрясут все между собой и тем самым избавят его от необходимости принимать решение. Подали кофе. Вокруг них – теперь они это заметили – шло непрерывное коловращение разговоров, а благодаря этим разговорам вращался и мир. И они с Джерри, прожив многие годы вместе, словно дети под надзором невидимых родителей, сейчас заговорили друг с другом, как взрослые. Прежде чем встать из-за стола, Джерри спросил ее мягко, но официально:
– Ты хочешь, чтобы я убрался сегодня же? Ответ слетел с ее губ так быстро, так инстинктивно, что это не могло быть решением:
– Конечно, нет.
– Ты уверена? Так было бы порядочнее. Я ведь ничего не могу тебе обещать.
– А куда ты переедешь?
– В этом-то вся и закавыка. В Нью-Йорк?
– Ты же знаешь, что не можешь спать в отелях. Не дури. Ты что, хочешь непременно уйти от меня сегодня?
Он подумал.
– Нет. Вроде бы нет.
– Она сейчас, скорей всего, где-нибудь на вечеринке с Ричардом и все равно не может быть с тобой.
– Я бы ее и не стал звать. Мне надо сначала порвать с тобою.
– Что ж, детям все объяснить должен ты. И туг я тебе не завидую.
Он внимательно изучал клетки на скатерти, словно ткань могла подсказать ему ответ. И все водил и водил безымянным пальцем левой руки вокруг одной из клеток. Когда они поженились, Джерри отказался носить обручальное кольцо из опасения, сказал он, что будет все время вертеть его.
– Давай пройдемся по пляжу.
Конанты расплатились, улыбнулись усталой официантке, вышли и сели в его машину – “меркурий” со складным верхом. Небо над пляжем после дождя было желтое. Звезды еле мерцали, но почти полная луна так ярко освещала песок, что за ними тянулись длинные тени. Саунд был словно кнопками прикреплен к горизонту огнями Грейс-Айленда, а с другой стороны – огнями коттеджей Джейкобе-Пойнта. Руфь с трудом могла поверить, что не прошло и двенадцати часов, как она лежала здесь, наблюдая за подкрадывавшимся солнцем, – прилив слизал все дневные отпечатки. Сейчас в темноте ее голые ноги оставляли четкие холодные следы, а волны, фосфоресцируя, накатывались и отступали. Джерри задержал ее и, обняв, поцеловал в шею, в щеки, в глаза
– Просто не знаю, что и делать, – сказал он. – Я не могу отказаться ни от тебя, ни от нее.
– Ничего сейчас не решай, – сказала она. – Я еще не готова.
– Ты никогда не будешь готова!
– Откуда тебе знать? Я могу приготовиться. Но обещай ничего не предпринимать до конца лета.
