– Не знаю. Наверно, мы просто оба ужасно эгоистичны и жадны.
Хотя она произнесла это, чтобы доставить ему удовольствие, он тут же стал возражать.
– Ты полагаешь? В конце концов Ричард и Руфь не так уж много нам и дали. Ну почему мы должны умирать ради того, чтобы их жизнь шла как по накатанному? Не умерщвляйте духа своего – разве Святой Павел этого не сказал?
– Возможно, это чувство новизны делает наши отношения такими удивительными. Но мы устанем. Я уже сейчас устала.
– От меня?
– Нет. От всего.
– Я знаю, знаю. Не бойся. Мы благополучно доставим тебя назад.
– Меня это не волнует. Ведь Ричарду, в общем-то, все равно.
– Не может быть.
– Может.
– Думаю, что и Руфи было бы безразлично, узнай она обо всем.
Хотя Салли понимала, что Джерри сказал это просто в тон ей, она вдруг услышала свое настойчивое:
– А хочешь, давай не вернемся? Возьмем и удерем?
– Ты лишишься своих детей.
– Я готова.
– Это ты сейчас так говоришь, а через неделю тебе станет их не хватать, и ты возненавидишь меня, потому что их с тобой не будет.
– Ты такой умный, Джерри.
– От этого нам ничуть не легче, верно? Бедняжка ты моя. Тебе нужен хороший человек в мужья и плохой человек – в любовники, а у тебя все наоборот.
– Ричард совсем не такой уж плохой.
– О'кей. Извини. Он – принц.
– Обожаю, когда ты злишься на меня.
– Я знаю. Но я не злюсь. И не собираюсь злиться. Я люблю тебя. Если хочешь ссориться, отправляйся домой.
Она посмотрела вокруг – за столиками сидели студенты художественных школ, преподаватели в обмотанных клейкой лентой очках, толстухи, бежавшие от жары, а на стенах – такие мертвые-мертвые птицы,
– Я туда и отправлюсь, – сказала она.
– И правильно сделаешь. Да№о пора: Вот только остановимся по дороге купить что-нибудь моим чертовым деткам.
– Ты балуешь их, Джерри. Ты ведь уезжал всего на один день.
– Они ждут подарков. – Он поднялся, и они вышли через дверь, открывавшуюся прямо на тротуар. Он шагал стремительно, широко – мимо торговцев сластями и автобусов с туристами, и, стремясь не отстать, она задыхалась, так что слова не могла вымолвить. Наконец, сжалившись над ней, он взял ее за руку, но прикосновение было влажным, и обоим стало неловко: они уже перешли тот возраст, когда ходят, держась за руки. У двери в магазин мелочей, где в витрине были выставлены обычные дешевые сувениры – свинки-копилки, флажки, набившие оскомину изображения Кеннеди во всех видах, – выдержка вдруг изменила ей, и она наотрез отказалась зайти.
