Стена сказала тихое «хрусть» и плавно обвалилась вовнутрь зала, засыпав отчаянно матерившегося Кризана щебенкой, пылью и мелким мусором по самые ушки…
Через десять секунд, когда треснувший кусок стены начал проседать под тяжестью потолка, с которого посыпалась пыль, я с ужасом осознала, что случайно снесла несущую стену здания, и теперь храм стал медленно складываться.
Я охнула, рванулась к нише в стене, где что-то слабо светилось сквозь треснувшую кладку, размахнулась и со всей силы ударила кулаком по кирпичам, предварительно добавив себе с помощью магии пробивной силы. Кладка хрупнула, и мой кулак, проломив и без того хлипкую стенку, вошел в пустоту…
Из пробитой дыры хлынул золотой свет…
Колдун возмущенно завопил, но крики его были заглушены грохотом падающих камней…
Я крепко сжала ладонь на чем-то твердом и круглом и выдернула это что-то из ниши…
На миг я позабыла о рушащемся здании – Печать Серафима, уютно лежавшая в моей окровавленной, в синяках и ссадинах ладони, излучала мягкий золотой свет. Артефакт представлял собой маленькую, с куриное яйцо, сферу ярко-синего цвета, покоившуюся в оправе в форме двух развернутых золотых крыльев настолько тонкой работы, что они казались живыми. Из глубины Печати постоянно всплывали непонятные золотые значки…
Кирпич, вывалившийся из потолка и бухнувшийся точнехонько на раненое плечо, вернул меня к действительности. Я взвыла и телепортировалась из рушащегося храма от греха подальше…
То ли у меня внутренние настройки сбились, то ли кирпич, рухнувший мне в последний момент на затылок, пошатнул мои и без того неустойчивые мозги, но очутилась я аж в полукилометре от храма. А пыталась оказаться всего-то подальше от камнепада. Блин!
Чертыхаясь и постанывая от боли в плече (легкое ранение, срок заживления два дня), с ободранными ладонями, грязная, как чушка, и в разодранной одежде я возвращалась к развалинам храма. Чем ближе подходила, тем заметнее становились подробности: живописные, чуть дымящиеся развалины и мои деловито суетящиеся меж груд камней и щебня друзья. Я немного постояла, философски созерцая сию редкостную картину и, прочистив горло, прокричала:
– Вы что, клад ищете? Поделитесь?
Если бы посреди чистого неба грянул гром небесный, то он бы не произвел большего впечатления, чем моя ничем не примечательная реплика. Все разом перестали ковыряться в руинах и повернули головы в мою сторону.
Я помахала рукой с зажатой в ней Печатью.
