– Это я и хотел услышать. Я верю тебе, Ллина. – Он взглянул на небо. Солнце медленно сползало к горизонту, окрашивая степь в различные оттенки оранжевого и золотого. – Уже вечер. Нужно успеть добраться до рощи. В сумерках нам будем легче прорываться к городу.
С этими словами он звонко щелкнул поводьями, и жеребец, закусив удила, перешел на тяжелый галоп…
Темнота настигла нас у границы густой рощи, про которую говорил Гидеон. Лично мне эта «роща» ввиду неухоженности со дня посадки напомнила заповедник буйно разросшегося бурьяна, можжевельника и прочих сорняков. Со мной был согласен Гирдык.
– И ЭТО – роща? По мне, так это рассадник колючек.
КОЛЮЧЕК? Я внимательно пригляделась к кустам, плотно закрывшим тропинку. При ближайшем рассмотрении выяснилось, что растения, нагло преградившие нам путь, на самом деле не что иное, как дикий, донельзя разросшийся шиповник. Сначала мы с сомнением оглядели приличных размеров кусты, потом друг друга и пришли к выводу, что доспехи сэра Маркуса иногда могут пригодиться.
Паладин обеспокоенно оглядел наши лица, на которых горело и переливалось неоновыми буквами желание разобрать его комплект доспехов на составные части для последующего прикрытия наиболее чувствительных мест всей команды, а потом, как бы невзначай, положил ладонь на рукоять здоровенного двуручного меча, тем самым показывая, что лишить его фамильных доспехов удастся только с боем. Мы уважительно прикинули габариты и паладина, и меча, после чего благоразумно отказались от идеи разобрать его наряд в целях личного употребления.
Я еще раз с сомнением покосилась на непроходимую стену из колючего сорняка и скептически озвучила свое мнение по этому поводу:
– Гидеон, а другой дороги нет?
– Есть, – рассеянно отозвался он, разглядывая препятствие. – Но там нас наверняка бы ждали.
– Это точно, – с сарказмом отозвалась я. – Через эту живую стену не полезет ни один идиот. Но, как вижу, такие умники иногда находятся… И это мы.
Командир метнул на меня раздраженный взгляд, но ничего не сказал. Я же задумчиво продолжила:
– В принципе я могу тут все спалить к коврюжьей матери, но пламя будет слишком заметно.
– Еще как! С таким же успехом можешь гаркнуть погромче: мол, мы тут! Берите нас тепленькими, пока не передумали!
И тут в наш спор вклинилась Мила:
– Я могу распылить их.
– Чего? – Мы одновременно повернулись к нашему штатному алхимику.
Девушка слегка покраснела от столь пристального внимания, но продолжила:
