Размышляя подобным образом, Шахмагонов вступил в здание вокзала. Ему показалось, что здесь даже холоднее, чем снаружи. На полу были лужи от растаявшего снега, окурки, мерзко белели скомканные бумажки, от туалета тянуло застарелой вонью. В зале ожидания сидели какие-то подозрительные личности с внешностью бомжей. Шахмагонов поморщился.
Вот и подтверждение, думал он, поспешно проходя сквозь вокзал. Даже элементарный порядок навести не можете, хотя сами здесь живете и работаете. Кто должен за вас порядок наводить? Брежнев? Младореформаторы? Разруха, как говорится, в головах…
На площади перед вокзалом, заставленной сборными щитовыми киосками, Шахмагонов отыскал такси, плюхнулся на заднее сиденье и распорядился:
– В «Казарменную».
Таксист, ни слова не говоря, вдавил педаль газа. Только когда выехали на Ленина, Шахмагонов сообразил, что привычно назвал «Советскую» – «Казарменной», а водила его понял. Традиции, стало быть, не меняются. «Советская» была построена в начале семидесятых с привлечением польских специалистов и считалась самой фешенебельной гостиницей Ванавары. Предполагалось, что в ней будут жить зарубежные физики, которых наконец-то начали допускать к изучению диковин Кратера. Однако физики почему-то предпочитали маленькую уютную гостиницу при Доме ученых, а в «Советской» селились командированные офицеры – из-за их постоянного присутствия ее и прозвали в народе «Казарменной». Зубоскалы из числа кухонной интеллигенции, конечно, хотели бы увидеть в этом прозвище нечто большее – глумление над Советской властью, загнавшей всех в большую казарму, но Шахмагонов был уверен, что глумлением тут и не пахнет. Рылом не вышли, чтоб глумиться. Провинция-с, вот так.
Сама гостиница его тоже не удивила и не разочаровала. Что-то похожее он и ожидал здесь найти. Лет пять назад ее, очевидно, пытались ремонтировать, но потом бросили это неблагодарное занятие. В итоге номер люкс, снятый Шахмагоновым, выглядел несколько экзотично для столичного жителя, успевшего привыкнуть к хорошему. Пара комнат, в первой – продавленные кресла, доисторический журнальный столик, покосившийся холодильник и неработающий телевизор, во второй – две застеленные кровати, неработающий напольный светильник с торшером и заколоченная гвоздями тумбочка. Но больше всего Шахмагонова поразили два раздельных санузла: в одном был унитаз, во втором – ванна и биде. Шахмагонов очень живо представил себе, как постоялец, воспользовавшись туалетом и путаясь в спадающих штанах, несется через комнаты, чтобы добраться до вожделенного биде. Воображаемая картинка Шахмагонова насмешила, и некоторое время он просто стоял и хихикал, разглядывая этот чудовищный гибрид совка и евроремонта.
