– Я – Орел. Для три-один нужен ключ.
– Ключ я везу, Орел. Ждите.
Подполковник засунул рацию в нагрудный карман куртки. Не то, чтобы он допускал возможность прослушивания противником его собственных переговоров, нет, это скорее, был приобретенный за годы службы рефлекс.
– На точку! – скомандовал подполковник щоферу и пристегнулся.
Взвизгнув покрышками, старенькая с виду, но весьма навороченная под капотом «волга» вылетела из ворот в/ч 123—22 Ширгородского ВО, располагавшейся на окраине города Краснянска, и, отбрасывая в темноту синие блики, понеслась в сторону моста через Юрь. С трудом поспевая за «волгой», туда же покатил белый фордик с синей полосой поперек туловища.
Группа прикрытия. Командирские часы на запястье лейтенанта, командовавшего охраной подполковника, показывали два часа восемь минут.
– Ну, мудаки! Полные мудаки! – злобно пробормотал Бессонов. – Так облажаться!
Монах молчал. Со стороны Бессонова это была самокритика. Все они облажались, иначе не скажешь.
Когда Лешка примчался с экстренным сообщением, Бессонов отреагировал совершенно по-идиотски. Вместо того чтобы загнать всех в дом и перетащить оружие, принялся сгонять в кучу охрану хлебаловского особняка. Будь здесь Уж или Ленечка, они бы, несомненно, «поправили» Бессонова… А так… А так, когда оказалось, что бригадира, Дыни, нигде нет, все они все еще минут десять искали пропавшего по всему дому… И доискались.
Джип с сурьинскими, заблокировавший ворота, снесли одним выстрелом. В «скорую» из гранатомета лупить не стали. Может, побоялись дом задеть. Но из пулемета фургончик отперфарировали под дуршлаг. О тех, кто сидел внутри, и о «боевом железе», оставшемся в «скорой», можно было забыть. В распоряжении осажденных осталось только собственное легкое стрелковое, десяток ручных гранат и пистолеты охранников. А у противника – гранатометы, минометы, скорострельные орудия…
Монах ничуть не сомневался: захотят хлебаловские – и особняк через десять минут превратится в братскую могилу. И если враг этого еще не сделал, то только потому, что рассчитывает выковырять их изнутри, не повредив ни дома, ни заложников: Застенова и Надежды.
Сейчас между осаждавшими и осажденными посредством динамика громкой связи, закрепленного на фронтоне особняка и переносного матюгальника поселкового «коменданта», уже минут двадцать шел торг.
Изначально одна сторона требовала полной и безоговорочной капитуляции, а другая – своего безопасного отбытия из поселка с оружием и заложниками.
