Крался следом, тихо воя.
Жуть!
Пятый шел, вокруг не глядя.
Шел без цели, скуки ради,
Так, перебирал ногами,
Спал.
А Шестой шагал сурово.
В Путь его, как и Второго,
Веры беспощадный пламень
Гнал.
Лишь Седьмой, ступавший тихо,
Знал, когда приходит Лихо.
И к кому оно приходит,
Знал.
Первый шел по жестким травам…»
Стихотворение, написанное Благородным Учителем, светлейшим Ролфом, сыном Асхенны, за день до ухода в Нижний Мир
– Твои пятки не должны касаться края! – крикнула Эйрис.– Только – носки!
– Но я могу упасть! – резонно возразил Несмех.
– Значит, ты упадешь! – твердо сказала девушка.– Но, владея основой Тверди, как ты можешь упасть? Следи за клинком, болтун!
Меч девушки замер в четверти ладони от кожи Несмеха.
– Угу! – Несмех с опозданием отбил клинок.
Тело его балансировало на краю обрыва. Причем стоял он только на половине ступней. Пятки должны были висеть в воздухе, вернее, «искать в нем опору»… Вспомнив о своей власти над Твердью, Несмех дал этой власти выход – и словно прирос к камню. Ему даже показалось: откинься он назад, его «прилипшие» подошвы, не дадут ему упасть. Так ли это, или он попросту полетел бы в пропасть?
– Ты должен чувствовать оружие! – Клинок Эйрис опять остановился у лица Несмеха.
– Дай мне прямой меч! Такой, как у тебя! – попросил Несмех.
– Глупости, Большой! – Она легонько уколола его в грудь.– Прямой меч – ленивый ручей! А тот, что ты держишь в руках – морская волна! Подними ее, взбушуй, позволь взойти пеной – и она поглотит целую реку, целый город, весь мир! – Металл звенел о металл.– Основа Воздуха, Большой! Дай клинку ветер! Дай! – И обрушила на Несмеха шквал ударов. Если бы Эйрис не удерживала свой меч, Несмех был бы уже мертв.
Он обливался потом, грудь вздымалась, как кузнечный мех.
– Ты говоришь как поэт! – задыхаясь, проговорил юноша.– И все-таки я тебя не понимаю!
– Дай-ка,– девушка отобрала у него меч.– А теперь гляди, Большой! – и тотчас окуталась сверкающим туманом.
Тело ее оставалось совершенно неподвижным, но рука с оружием порхала, словно крыло медовницы. А уж сам клинок попросту исчез, превратившись в прозрачное сверкающее марево.
– Смотри на меня, Большой! – В голосе девушки не было и намека на физическое напряжение.– Почувствуй, что делаю я!
Она целую минуту раскручивала клинок, пока Несмех с помощью своего обострившегося чутья старался понять ее.
– Довольно! – наконец произнес он, и Эйрис, остановив движение, сразу же протянула ему рукоять, шершавая кожа которой хранила тепло ее ладони.
