Их частное сыскное агентство в нынешнем виде – в значительной мере заслуга девушки.
До появления два года назад в жизни Криса Натали он, можно сказать, перебивался с хлеба на воду.
Так чего, спрашивается, качать права, третируя свою «добрую музу»?
Надо попросить прощения.
Сейчас же.
Черт с ними, с этими презренными ауро. Разве не для того они и зарабатываются, чтобы их тратить? В частности, и на миленькие голубые платья, которые так к лицу стройным блондинкам.
Исполнившись благими намерениями, он уже привстал со своего кресла‑вертушки, но тут дверь приоткрылась, и показался ослепительный бюст Натали.
– Христофор Бонифатьевич, к вам посетитель, – медоточиво пропела секретарша‑компаньон.
– Зови, – вздохнул тяжко. Бюст скрылся.
Ну вот, дразнится. Значит, все еще дуется.
Когда девушка злилась, она всегда звала его в этой странной русской манере по имени‑отчеству.
И угораздило же родителей наречь сына таким ископаемым имечком. Словно знали о том, какую именно карьеру выберет их чадушко в грядущем.
Покосился на висевший на стене образ святого мученика Христофора Кинокефала, покровителя их сыщицкой гильдии.
Такие стандартные изображения выдавались вместе с лицензией, служа чем‑то вроде корпоративного герба. (Большинство его сородичей, равно как и сам Крис, были христианами.)
Дверь, так и не прикрытая зловредной девчонкой, распахнулась во всю ширь, впуская стройного нип‑понца со смазливым, каким‑то женским личиком, обрамленным длинными, темными, с синим отливом волосами. Сходство с дамским полом придавало и то, что физиономия пришельца была густо припудрена, глаза и брови подведены сурьмой, а на губах лежал толстый слой лиловой помады.
Шелестя полами широкого шелкового халата, гость проплыл к столу, за которым восседал хозяин конторы, и несколько раз церемонно, с достоинством поклонился, едва не задевая Криса своим надетым на голову высоким клобуком.
Когда положенное количество поклонов исчерпалось, ниппонец выпрямился и выжидательно уставился на сыщика, словно это Крис явился к нему на прием, а не наоборот.
– Присаживайтесь, – пригласил парень, которому стало неловко под этим явно оценивающим взглядом.
Уголки губ гостя чуть дернулись, изображая улыбку. Он сел и все так же молча продолжал рассматривать своего визави.
– Вы не ксенофоб часом? – не выдержал Крис. – Тогда чего пришли именно ко мне? Знали же, с кем предстоит иметь дело!
– Разумеется, – раскрыл уста визитер. Голос у него был тихий и мелодичный. – Но, признаться, я впервые так бризко вижу представитерей вашей… национарьности, доминус Райер.
