На третий год своего царствования он объявил, что в неурожаях и эпидемиях виноваты не кто иные, как маги, вызывающие из преисподней злых духов и натравливающих их на Поднебесную.
Трудно сказать, предвидели ли что‑то кудесники, и если да, то почему не придали значения угрозе, но факт налицо – большинство чародеев Чжунго узнали об августейшем гневе лишь тогда, когда в двери их домов и обителей замолотили топорами императорские воины.
Кое‑где чародеи пытались защищаться, призывая на помощь силы стихии и духов, но без толку. За последние сто лет, когда они все больше упирали на теорию да на Высшую Гармонию, ведуны подрастеряли умения, которые помогли бы им против аркебуз и мечей.
Народ с энтузиазмом поддержал повелителя.
Известное дело, приятно узнать, что в твоих бедах виновен кто‑то другой, а не ты. А уж если тебе дозволено взяться за этого самого «виновника»…
Вчерашних уважаемых людей, властелинов тайных сил, которых прежде боялись, ныне травили как зайцев, вешали на воротах собственных особняков, водили в цепях по улицам, закидывая навозом, жалких и избитых выставляли в клетках на площадях.
Маги бежали прочь из страны, платя огромные деньги за место в караване и на корабле. Их ловили и безжалостно убивали. За голову каждого чародея было назначено изрядное вознаграждение – столько серебра, сколько она весила, и простым людям было трудно удержаться от соблазна, даже если против кудесников те лично ничего не имели…
За один год три четверти чжунгоских магов были казнены как пособники потусторонних сил, «шпионы бледнолицых варваров» и противники власти, сгорели заживо в осажденных монастырях или были растерзаны разъяренными толпами. Обители были разорены, богатейшие библиотеки стали добычей огня, а сокровища – частью разграблены солдатней, частью конфискованы в пользу государевой казны, откуда также были разграблены жадными чиновниками и евнухами.
Неудивительно, что те маги, которые уцелели после бойни, примкнули к повстанческой армии Ху Суня, и во многом благодаря их помощи бывший повар разбил войско Пу‑Пу и стал первым Великим Кормчим.
Победив последнего китайского богдыхана и сослав того в деревню – выращивать капусту, – Ху Сунь не проявил частенько свойственной победителям черной неблагодарности и снял все обвинения с чародеев Чжунго, позволив им свободно жить и развивать свое искусство.
Но и до сих пор магия у хинцев была развита гораздо слабее не только имперской, но даже русской и ниппонской. Даже, смех сказать, кристаллы для ординаторов и мобильных коннекторов они и по сию пору покупали у своих островных врагов‑соседей.
