– Ух ты!! – Одноглазый громила в засаленных лохмотьях восхищенно впился взором в высившийся на грязном, изрезанном столе золотой холмик.
Трое его подчиненных: квадратный бритоголовый тевтонец, рыжий вихрастый бритт и субтильный смуглый юноша-сицилиец – дружно приоткрыли рты, вполне разделяя чувства главаря.
Дело происходило в отдельном «кабинете» третьеразрядного кабака на окраине знаменитой далеко за стенами Сераписа Нахаловки. Тусклый свет масляной лампы скрадывал убогость обстановки, впрочем, центурион Газдрубал давно научился не обращать внимания на подобные мелочи.
Широкое ложе, застланное старой циновкой (на нем сейчас сидели двое помощников одноглазого), старый покосившийся стол, два табурета, нехитрая снедь на столе. Кабинет этот обычно служил для гостей, желающих уединиться на полчасика со служанкой или третьеразрядной размалеванной гетерой.
Лучшего места для обсуждения щекотливых вопросов не придумаешь!
– Эта, господин хороший, я че грю, – подобострастно осведомился Одноглазый. – Девку оприходовать-то можно перед тем, как того?…
Газдрубал уставился на него с некоторым недоумением:
– Да конечно, ради Аписа! Хоть перед тем, хоть после того. – Центурион усмехнулся своей особой усмешкой, от которой у старого головореза порскнули по спине мурашки. – Это все на твое усмотрение, мастер… Ей-то уж все равно будет.
– Дык, ведь по-всякому бывает, господин хороший, – словно оправдываясь, пробормотал Одноглазый. – Вот, помню, в Арелате папашка один дочурку нам заказал. Отравить его вместе с братцем затеяли. Так он велел, чтобы не трогали, мол, пусть ее честь девичья да дворянская при ней останется. Заплатил особо даже.
Центурион поглядел на оборванца с тем самым выражением лица, которому учился много лет. И с удовольствием отметил, что бандиту стало как-то неуютно.
– А, к примеру, если желаете, чтобы она помучилась там перед смертью или, напротив, по-тихому отошла, то мы это с полным старанием, – вновь забормотал он, и его слова прозвучали как-то жалко и заискивающе.
– Говорю же, на твое усмотрение. Мне главное, чтобы сверток был доставлен в целости и сохранности. А девица что, девица – это ваши проблемы. Но чтоб потом тело разделали и по частям сбросили в клоаку. А то знаю я вас – зароете на помойке, а мне потом вас от виселицы отмазывать…
– Лады, достойный, – закивал атаман наемных убийц. – Это как водится, разве ж мы вас подводили когда? Так что, робяты, сегодня у нас перед работой развлечение, – обернулся он к своим подельникам. – Сперва я буду. Затем вы позабавитесь малешко, только недолго, а потом прирежем так, чтобы больно не было. Чтобы даже не почуяла ниче, – подчеркнул Одноглазый.
