Ночь опустилась на город. Черным крылом укутала дома, деревья, запоздалых прохожих. Запела тихо колыбельную для тех, кто остался в своих постелях. Зажгла кровь тем, для кого игра со смертью важнее уютного очага. Легонько коснулась сознания спящего вампира — я здесь! Время вставать!
Аскарон открыл глаза. Потянулся, сел на кровати. Резко встал, прогоняя остатки сна.
Спящим, он мало чем отличался от мертвого. Сейчас, в момент пробуждения — от живого. Разве что отсутствием пульса и дыхания.
У вампиров есть сердце. Только они им не пользуются. Холодное, остановившееся сердце в холодной груди. Бесчувственное и безжалостное.
Аскарон набросил черный плащ и оскалил клыки. Оглянулся — в который раз — на большое овальное зеркало. Как и прежде, оно отражало все, что только было в комнате — кроме его самого. Вампир усмехнулся. Некоторые привычки даже время не в силах убить.
Он подошел к окну. Почти круглая луна бесстыдно подсматривала за ним. Всего две ночи осталась до полнолуния — время его Силы подходит. Время, когда Песнь Предвкушения подчиняет себе всех. Когда люди не в силах усидеть дома, заслышав ее звуки. Когда даже Охотник безвольно подставит горло под его клыки…
Аскарон легко спрыгнул вниз со второго этажа. Земля чувствительно ударила по ногам, но боли он не почувствовал. Он уже почти забыл, что это такое.
Прохожие в этот час редки. Только те, кто засиделся в кабаке, да ночные тати, для которых ночь, что доспехи для рыцаря. На них Аскарон нападать не любил. Не потому, что опасался — Песнь Предвкушения лишит их воли так же легко, как и прочих. Просто они в чем-то были сродни, Дети Ночи человеческой расы. Конечно, испытывай он Голод, его это не остановило бы. Но кровь Охотника насытила его надолго…
Город молча приветствовал его. Пустотой улиц, темными лужами на тротуарах. Не погасшими еще окнами домов. Негромким перестуком шагов запоздалого путника.
Путника? Шаги чересчур легки для взрослого. Что может делать ребенок на улице в это время? Заблудился? Заигрался с беспечными приятелями? Аскарону стало любопытно. Он выглянул из-за угла, и тут же увидел маленькую фигурку в конце переулка.
Девочка. Лет восьми, не больше. Идет быстро, почти бежит. Испугана — он ощутил пьянящую мелодию страха, неслышимую для смертных. Машинально облизнул губы, наблюдая за перепуганным ребенком. Конечно, малышка напугана детскими страшилками, в том числе, и про вампиров. Боится темноты и того, что рисует ей сейчас воображение. Откуда ей знать, что вампиры не трогают детей? Ни один, кто в своем уме, не причинит вреда ребенку. Крови в них совсем ничего, а зря убивать свой же скот — кому это нужно? Следует дать малышке подрасти…
