Мой первый разговор с Эдамсом о контракте состоялся в Акроне, штат Огайо, после того как я забил два гола в товарищеском матче. Джек сказал, что намерен сделать меня настоящим профессионалом, и предложил мне место в «фармклабе» (филиал команды в городе Омахе). Я был на седьмом небе! Контракт был подписан на 2700 долларов, и я отметил его кружкой пива, первой в моей жизни. В тот сезон я скопил 1700 долларов».
Выступая за Омаху, он забросил 22 шайбы, и его решили перевести в Индианаполис (на ступеньку выше в системе профессионального хоккея).
Однако его выступления в ряде товарищеских матчей, предшествующих открытию сезона 1946/47 года, убедили Эдамса в необходимости включить 18-летнего форварда в состав самого большого клуба.
Успех не пришел к Хоу сразу же, в первый его сезон в Национальной хоккейной лиге. Его заявили на 58 игр, но в тридцати из них он просидел на скамейке запасных. Между его первым и вторым голами прошло девять матчей, а между вторым и третьим – одиннадцать. Он провел столько времени на скамейке, что тренер и менеджер команды Джек Эдамс подзабыл его имя и в разгар одной из игр крикнул:
– Давай на лед, Сид!
Хоу не обратил на это внимания.
– На лед, Сид! – зарычал Эдамс.
Хоу оглянулся, чтобы узнать, что задерживает выход Эйбла.
– Это ты – Сид, ты!!! – орал Эдамс, нервно ходя за спиной Хоу.
– Но мое имя не Сид, сэр… – пытался начать объяснение Хоу.
– Какая разница! Давай на лед, Сид! – продолжал Эдамс, дав подзатыльник своему новобранцу.
Хоу понял.
Несмотря на свою рассеянность, Эдамс чувствовал, что под его началом восходит новая звезда, и уже в следующем сезоне Горди начинает играть с двумя лучшими форвардами команды – Сидом Эйблом и Тедом Линдсеем. Так появился знаменитый «конвейер». Абсолютное взаимопонимание Эйбла, Линдсея и Хоу, позволявшее им забивать голы, как с конвейера, послужило основанием для присвоения этой троице коллективного прозвища.
Хоу сыграл свой первый матч в большой лиге в Детройте 16 октября 1946 года против «Торонто мэйпл лифс». Это был матч открытия сезона, и он забросил свою первую шайбу вратарю Турку Броде во втором периоде. Горди привлек также всеобщее внимание своей жесткостью в силовых приемах. Он напал на Сила Эппса в третьем периоде с такой яростью, что знаменитого капитана Торонто увели со льда с тяжелой травмой колена.
Горди Хоу завоевал уважение и восхищение всех знатоков хоккея, и диапазон этих чувств простирался от безусловного обожания и поклонения ему как герою до признаваемого сквозь зубы уважения, которое внушает сила. Он начал, будучи убежденным в необходимости повергать во прах всякого, кто станет на его пути. Он вступал в драки на каждом стадионе лиги и заработал
