Флориану это казалось знаменательным началом жизненного пути для мальчика одного с ним возраста. Все последующие чудеса в сравнении со столь душещипательным моментом меркли в глазах ребенка. Впрочем, никто не мог без внутренней зависти слушать рассказы о долгих путешествиях святого на Красные Острова и в королевство Клиффа, в Пойолу, и даже в Стрэмбол с его золотыми тротуарами, где каждая женщина держала при себе ядовитую змею для охлаждения пыла несчастных влюбленных. Или о волшебном путешествии, которое совершили Святой Хоприг и Святой Йорк в каменной кормушке для животных, с тех пор находящейся на берегах Пуактесма. В день зимнего солнцестояния, во время чудотворного дождя из яблоневых лепестков, белый вол пересек страну холмов с двумя святыми, которые проповедовали по очереди и обращали людей на всем пути в Пэдигон. Флориану особенно запомнился своеобразный способ передвижения, которым воспользовался Святой Хоприг в своем путешествии на север, вплоть до двора отца Мелиор. Там он продолжал совершать чудеса и вышел победителем из противостояния с гнусным Хорригом. Но важнее сейчас Флориану казалась мысль о том, что так Хоприг пришел и к Мелиор, волшебной красавице, слегка укрытой фиолетовым одеялом в таинственном месте…
Само собой, месье Святой Хоприг очень любил ее, и оба они казались мальчику такими загадочными и прекрасными, ибо пришли из мира настоящих героев, мира куда более интригующего и совершенного, чем его собственный. Но именно по причине их необыкновенной красоты и святости он не считал себя достойным попасть в подобный мир. Страстно желая удостоиться этого, Флориан стоял, ожидая, пока его отец поднимется со скамьи под маленьким деревом с Востока. Сам герцог также казался погруженным в размышления о чем-то далеком и приятном.
– Вы только что сказали, месье отец мой, что мы в Пайзене не всегда стремились следовать примеру Святого Хоприга. Значит ли это, что раньше мы делали нечто недостойное? – робко спросил Флориан.
Монсеньор де Пайзен надел свою темно-лиловую шляпу, но продолжал сидеть. Казалось, что-то в словах сына позабавило его без видимой причины. Герцог считал, что земные создания часто, сами того не желая, выглядят очень забавно.
– Это наследственная слабость – нам было свойственно хвастаться своей родословной, ведь мы продолжаем прямую ветвь по мужской линии от Юргена Пуактесмского. Сей древний странник, согласно нашей легенде, однажды заблудился в спальне мадам Фелиции де Пайзен, и результатом его заблуждения стал виконт, который процветал при последних Капетах.
