Флориан стал внимательнее прислушиваться к тому, что люди говорили о его пятой жене, и обнаружил, что восторги его друзей по поводу волос, фигуры, лица Мелиор ничуть не логичнее. Завистливые болтуны шумно восхищались безупречной красотой, которую он, подобно герою, спас от заклятья таинственного места, но если прислушаться к их речам, то можно было подумать, что все они говорят о разных женщинах. Возможно, совершенство Мелиор действительно ослепляло мужчин настолько, что они видели перед собой лишь заманчивую и блистающую красавицу. Оглядываясь назад, Флориан вспоминал, какой же в его собственных глазах выглядела дочь Ленши до их свадьбы. Главное – он не сомневался в красоте своей жены и в своем праве гордиться ею.
Наконец, герцог решил оставить загадку нерешенной и не ввязываться в споры по поводу внешности Мелиор. Ничто не нарушало полноты его счастья.
Нельзя с уверенностью сказать, когда же в мозгу его возник навязчивый вопрос – а намного ли он счастливее с новой женой, чем с Аурелией, Гортензией, Марианной или Каролой? Естественно, жениться на таинственной незнакомке из другого племени всегда приятно и даже восхитительно. Однако ведь он ожидал ни больше ни меньше чем любви, которой не коснется время и которая подарит ему блаженное ощущение вечного медового месяца. Хотя к тридцати пяти годам он привык обманываться в своих ожиданиях. В общем, Флориан был доволен: Мелиор – красавица; среди местной знати новая герцогиня де Пайзен имела друзей повсюду; все восхищались ею, мужчины боготворили ее.
Новобрачные без происшествий добрались из Бранбелуа до замка Флориана. Бессловесные мохнатые слуги Жанико везли сундуки Мелиор в своей повозке; святой Хоприг сопровождал их через Акайр, но не пошел далее. Герцогу наконец удалось убедить его, что бестактно со стороны святого разрушать наивную и искреннюю веру, процветавшую на протяжении сотен лет, своим появлением в Бельгарде. Немного поразмыслив, Хоприг согласился, что в путешествии инкогнито есть свои преимущества для начинающего святого.
Он покинул молодоженов на краю леса.
– Мы еще увидимся, дети мои, – улыбаясь сказал святой, и исчез, словно мыльный пузырь.
Флориану казалось, что его небесный покровитель стал склонен к хвастовству своими чудесами, но он не поделился этой мыслью с Мелиор. Герцог заметил, что сопровождающие их слуги чародея исчезли вместе со своими козлами сразу же, как только выгрузили вещи его жены из повозки.
