Закутанный в белую простыню Арсений лежал в гамаке и слегка раскачивался, держась за ветку растущего рядом куста смородины. В шаге от гамака — убранный для послепомывочного пиршества стол: самовар, горка блинов на тарелке, чашки с блюдечками, разукрашенные рябиновыми гроздьями, варенье из крыжовника в розетках. По другую сторону стола, запеленутая в такую же белую простынку, расположилась в кресле-качалке Джулия и тоже слегка раскачивалась, тихонько напевая под нос песенку про колокольчик. «Скользкая химера семейного благополучия», — придумал Арсений замысловатую подпись к идиллической картинке.
— Кто такая Магда? — щурясь в последних лучах уходящего лета, спросила Джулия.
— Называл?
— Называл.
— Жена.
— Редкое имя для русской женщины.
— Она полька.
— Полька? Ой как интересно! И где ты ее нашел?
— Нашел? На Арбате нашел. Шел и нашел на свою голову. — Арсений замолчал.
— Тебя что, за язык надо тянуть? Мне же интересно, — возмутилась Джулия.
— Что я там делал — не помню уже. Наверно, лекции прогуливал. Она зашла в магазин какой-то букинистический на пару с толстой подругой Таней. Я как увидел — влюбился окончательно и бесповоротно. Ну и пошел следом, как зачаленный. Весь Арбат за ними плелся. Они в автобус сели, а я за ними. Так и доехал до Парка культуры, все боялся заговорить. Помню, обалдел еще от того, что она без шапки была. Мороз на улице, а она без шапки. Волосы длинные, до багажника, распущенные…
— До чего волосы? — перебила Джулия.
— Извини, профессиональное. До задницы, — ответил Арсений, а сам подумал: «Что-то меня действительно понесло. Надо к Шкатуло сходить томографию головушки сделать. Ну да ладно, хрен с ним».
— Ты же вроде врач по профессии, Вероника говорила, а медицина вроде бы не пользуется термином «багажник», — улыбнулась Джулия.
— Ну, да, вроде как врач… — поежился Арсений. — Сошли на Парке культуры. Смотрю — они уже во дворы свернули… «Была не была, — думаю, — или сейчас, или никогда». Подбежал. «Девушки, можно с вами познакомиться?» — говорю. Оказались иностранки. Толстая сразу телефон нарисовала, а моя перепугалась немного — совсем недавно в Москве, но тоже телефон дала, видимо с перепуга… Потом звонил много раз, она все отговаривалась, но все же согласилась встретиться. Ей еще и восемнадцати тогда не было… Холодно что-то… Пошли, может, еще погреемся?
— Пошли…
Последний банный дух самый ласковый, расслабляющий. Подливать уже нечего, и камни не шипят. Глаза слипаются. Блаженная усталость. Хочется уснуть прямо в предбаннике и увидеть во сне улыбающегося Будду…
