При такой поспешности в заключении мира и при том, что и турки не находились в неведеньи о происходящем в Европе и прекрасно понимали причину, по которой Александр I торопится высвободить 60-тысячную Молдавскую армию под командованием адмирала Чичагова, условия мира выгодными для России быть не могли. В частности, русские войска были обязаны оставить уже освобожденные от турок территории Болгарии
[5].
Болгары за столетия турецкой оккупации хорошо прочувствовали на себе, что такое носители истинной веры испытывавшего трудности с женщинами Магомета: болгар безнаказанно резали, грабили, насиловали. Для турок одним из любимых развлечений было, например, запрячь несколько болгарских юношей в повозку и, хлеща их бичом, разгонять повозку так, чтобы ветер свистел в ушах. Словом, издевались в полное свое удовольствие.
Люди таковы, что одним такое с собой обращение нравится, хотя слова могут произносить самые жалостливые, а другим — нет.
Болгары, оставшиеся в Болгарии, не воспользовавшись предоставленной им возможностью перейти под защиту России, выбрали власть турок, разумеется, не из христианского смирения. Истинная причина та, что оставшимся быть объектами унижения подсознательно нравилось — обыкновенный садомазохизм, одно из проявлений стадного мышления.
Те, кому издевательства не нравились по-настоящему, получив возможность уйти, присоединялись к уходящим русским войскам — неугодникам.
Действительно, российская армия, освобождавшая оккупированную турками Болгарию, состояла, в сущности, из двух несмешивающихся категорий людей:
— немецкого генералитета, чуть разбавленного русскими типа предателя адмирала Чичагова, — некрофилическое начало (включая пьянствующее «русское» офицерье);
— рекрутских солдат, в те времена набиравшихся преимущественно из этнических русских, не угодивших помещику или старосте, а также нескольких офицеров типа Кутузова или графа Толстого — пусть разбавленное, но биофильное начало.
Болгары-переселенцы к знати не принадлежали и, в силу уже одного только своего социального положения, общались, естественно, не с «внешническим» генералитетом, а с русскими рекрутскими солдатами. Таким образом, населению приходилось выбирать между турками-некрофилами и рекрутами-биофилами. Да, выбор был именно такой: уходить не в Россию, не к Романовым-немцам, не к русским вообще, но к неугодникам.
Жить, наслаждаясь переживаниями под хлыстами турок, или уйти с рекрутскими солдатами, уйти на
