марионетку,
труп. Такими они им больше
нравятся.Э. Фромм определяет некрофилию (некрос — мертвый, филео — любить, т. е. влечение к мертвечине или страсть к смерти, уничтожению, разложению) как «страстное влечение ко всему мертвому, разлагающемуся, гниющему, нездоровому. Это страсть делать живое неживым, разрушать во имя одного лишь разрушения. Это повышенный интерес ко всему чисто механическому. Это стремление расчленять живые структуры» (Fromm E. The anatomy of human destructiveness).
Таким образом, у современных психологов этот термин описывает круг феноменов более широкий, чем осязаемая «любовь» к буквальным трупам.
В наиболее эффектных формах эта «любовь» наблюдается среди некоторых работников моргов. Оставаясь во время ночных дежурств в мертвецкой наедине с трупами, они выбирают приглянувшиеся им мертвые тела, часто молодых девушек, и с ними совокупляются. При этом иногда соблюдаются канонические приемы: перед коитусом ласкают у трупа соски, гениталии, шею и т. д. Новшества же вполне определенные: перед главным могут со всей силой впиться зубами между ягодицами, ввести трубку в мочевой пузырь трупа и вылить остатки уже загнивающей мочи (не морщитесь, среди ваших знакомых есть склонные к такого рода удовольствиям, просто с вами, как еще не с трупом, они не считают необходимым быть откровенными), а выпив мочи, возбуждаются настолько, что нечеловеческим усилием проникают, наконец, в до судорог холодное, в условиях морга, тело. Наконец, еще большее удовольствие они получают, когда, перевернув неподатливый труп девушки, совершают над ней акт содомии.
И вот здесь, похоже, и заключается основная странность: почему такая неестественность, почему именно акт содомии (совокупление в анальное отверстие), а не общепринятые формы соития?
Далеко не всякому яркому некрофилу выпадает такая редкостная удача — пристроиться работать в морге. Многим приходится каким-либо образом приспосабливаться к своим влечениям иначе. Некоторые по ночам приходят на кладбище и, отыскав свежую могилу, вырывают труп; насладившись же им, затем его еще и расчленяют. Другие трусливы настолько, что боятся пойти ночью на кладбище — ночью так страшно! — и потому свое влечение к мертвечине сублимируют, то есть желаемые буквальные поступки заменяют символическими. Что это значит? Это значит, что совокупляться могут и с живым, но непременно в гробу. Или требуют просто рабского повиновения. Роль мертвого тела может выполнять даже, скажем, государство, родина, которую, чтобы получить интимное удовлетворение, необходимо умертвить, разрушить или уничтожить хотя бы тем, что больше ее не видеть.
