Нет, истинная предыстория восстания Мала гораздо серьезнее, и содержится она не в летописной версии, а в скрытой информации, проступающей сквозь нее. И это становится совершенно очевидным, когда летопись переходит к ответу древлян на провокации Игоря: к принятию ими решения о восстании. С этого момента в рассказе начинают внезапно звучать совсем иные, чрезвычайно серьезные мотивы, говорящие об истинном характере и размахе событий.
Князь-волк и князья-пастухи. Узнав о новых намерениях Игоря, древляне собрались в Коростене на думу (особо оговорено, что в думе принял участие и Мал). Это заседание Древлянской земельной думы можно с полным правом назвать историческим.
Летопись говорит именно о думе – и это надо принимать всерьез. Достойно внимания, что о думе на Руси говорится впервые в статье 945 года – и именно применительно к Древлянской земле. О думе же в Киеве при Игоре или его предшественнике, Олеге Вещем, не говорится ни слова.
В Коростене 945 года перед нами именно земельная дума, то есть важный государственный орган, земельный парламент (эквивалент западного ландтага).
Именно на его заседании в Коростене и выносится решение о восстании (где точно в городе он собирался, данных, к сожалению, нет). И решение о восстании выносится на основе серьезнейшей политической теории. Древлянская дума именует Игоря князем-волком и дает такое обоснование своему решению: если волк повадился к овцам, надо его убить, а не то погубит все стадо. Точно так же Игорь заслуживает смерти, дабы он не погубил всех древлян.
Речь идет ни много ни мало о том, что земельная дума одной из земель державы выносит смертный приговор государю державы за притеснения народа, за антинародную политику! И поручает Малу свергнуть преступного государя с трона силой оружия.
И политический вопрос такого масштаба дебатируют и решают, по летописи, те самые древляне, которых и до и после этого летопись изображает дремучими лесовиками, непроходимыми простофилями. Но не будем далее останавливаться на вопиющем несовпадении летописного облика древлян с их теорией. Приглядимся ближе к самой древлянской политической теории.
Игорь приговорен к смерти за то, что к своим подданным относится, как хищный волк. Образное сравнение с волком означает, что Игорь заслуживает смерти не за отдельные частные акты произвола (не просто за превышение размеров дани или намерение взять дань вторично), а за принципиально неверное понимание им смысла княжеской власти. За деспотизм. Говоря тогдашним языком,
