Спортсмены умелые, фанатично преданные хоккею и честолюбивые, они принесли в служение шайбе высокую культуру. Они были игроками-импровизаторами и дарили зрителю выдумку, новые интересные решения. Евгений Майоров ушел из сборной, а потом и со льда раньше партнеров и нашел себя в роли телекомментатора.
Борис же и Вячеслав еще не один год прославляли наш хоккей.
Майоров Борис Александрович. Родился 11 февраля 1938 г. Заслуженный мастер спорта. Заслуженный тренер РСФСР.
С 1956 по 1969 г. выступал за московский «Спартак». Чемпион СССР 1962, 1967 и 1969 гг.
Чемпион мира и Европы 1963–1968 гг. Олимпийский чемпион 1964 и 1968 гг.
Награжден орденами Трудового Красного Знамени и «Знак Почета».
В сборной всегда шло этакое рабочее соревнование между звеньями – по числу голов, количеству и качеству передач, силовых единоборств, приемов обводки… И никто так ревностно, пожалуй, не следил за точностью в подведении итогов этого соревнования, как Борис Майоров. И «болел» он не за себя – за звено, спартаковское звено. Крепко переживал, когда они, спартаковцы, уступали – а в те годы в сборной было немало сильных звеньев, укомплектованных именитыми хоккеистами, и, не скрывая, гордился, если удача приходила к ним, если в каком-нибудь матче звено форвардов из «Спартака» становилось сильнейшим.
Замечательным игроком был Борис. И, как говорится, ко времени пришелся. В начале 60-х годов мы, тренеры сборной, круто повысили ответственность спортсменов за самодисциплину, добиваясь абсолютно честного выполнения ими долга. И такой игрок-вожак, как Майоров – а мы со временем рекомендовали ребятам избрать его капитаном, – был необходим: спорт, как и сама жизнь, нуждается в живых примерах. Тем более что кроме качеств вожака у Бориса было немало и других чисто человеческих достоинств.
Надо сказать, сначала приобщение к сборной давалось Майорову и другим спартаковцам нелегко. Они привыкли у себя в клубе играть только на импровизационной основе, а здесь понадобилось еще и точное выполнение тренерских заданий. Такая перестройка плюс огромные физические нагрузки на тренировках – было трудно. Однако, уверовав в необходимость этого, Борис не только усердно трудился сам, но и стал примером для многих.
Хоккей он любил истово. Никогда не сидел на скамейке спокойно – постоянно рвался в горнило борьбы. А когда выпускали мы его на лед, не выходил – вылетал как на крыльях. Был азартен и самолюбив – уступать ни в чем не хотел никому. В том числе и арбитрам – хоть удаляли Бориса довольно редко, но, по-моему, ни разу в жизни он с их решением не согласился. К сожалению, эта черта сохранилась и у Майорова-тренера: в прошедшем чемпионате «Спартак» не раз наказывали «за вмешательство (Майорова) в действия судьи».
