– Папочка, можно мне эти шоколадные лепешечки для моей собственной елки взять? – умоляюще заглядывала она отцу в глаза. И вот этих пряничков тоже, хоть немножко!
И, получив разрешение, стремглав убегала в детскую и прятала добытые сокровища в потайное местечко.
– Таська всю елку перетаскает, право! Вот жадная-то! – ворчал брат Коля.
– Не беспокойся, я и тебя приглашу! – утешала его девочка.
– Ну, еще бы!
Но вот и Рождество пришло. Празднично запахло хвоей в комнатах. Тася в новом платьице тихонько прохаживалась по гостиной и сияющими глазами посматривала на темную, пушистую елку, которую должны были зажечь вечером, всю разубранную, красовавшуюся посреди комнаты.
– На елочке – иголочки: боюсь – уколюсь! – напевала она тоненьким голоском, и так у нее было хорошо на сердце, что ко всем хотелось приласкаться и сделать что-нибудь приятное.
Вечером собрались гости, зажгли елку, все веселились, играли и танцевали. Улучив минутку, вбежала Тася в детскую и положила перед Мишкой, что смирно сидел в своем уголке, большой медовый пряник.
– Подожди, Миша, завтра и у тебя елка будет!
И в самом деле, на другой день с утра взялась Тася устраивать праздник для кукол и зверей.
Маленькая елочка, чуть повыше самой Таси, была уже заранее припасена, и цепи наклеены из золотой бумаги, и орехи золоченые, и всякие конфеты, что удалось припрятать понемножку.
После завтрака пришла подруга Сонечка и принесла с собой обезьянку Томку, почти такую же старую, как Миша, и тоже с протертыми лапками, в зеленой кофте и красной шапочке.
Девочки сразу взялись за дело и первым делом накрепко заперли двери детской. Коля сейчас же начал стучаться и кричать, что ему очень нужно войти. Но Сонечка была непреклонна
– Мальчики всегда мешают, уж я знаю! – твердила она.
Так Коля и ушел ни с чем.
А девочки начали украшать елку, то и дело отбегая в сторону, чтоб полюбоваться на эффект издали. Все было очень хорошо, и когда время подошло к обеду, осталось только нарядить кукол.
Тут не обошлось дело без некоторых затруднений.
У главной куклы, Нины, пропала куда-то туфля и, как ни искали ее, так туфля и не нашлась, а так как босой на елку идти неприлично, то пришлось ногу завязать тряпочкой, будто болит.
У другой куклы, Верочки, не было рубашки, но это оказалось кстати, потому что платье было такое узкое, что не наделось бы, пожалуй, иначе.
Для бедного белого Миши не нашлось чистой рубашки: совсем забыла о нем нерадивая мамаша.
В конце концов, все все-таки были одеты, причесаны и рассажены по стульям вокруг елки.
