Некоторое время он стоял перед Метком молча. Потом, к его изумлению, Мешок заговорил — впервые заговорил сам, не ожидая вопроса.
— Вы не разочаруете меня, — сказал он, — я ничего не жду.
Зиблинг улыбнулся. Мешок никогда ещё не говорил так. Впервые он показался Зиблингу не столько механическим мозгом, сколько живым существом. Зиблинг спросил:
— Кто-нибудь спрашивал раньше о вас самих?
— Один человек. Это было ещё до того, как моё время распределили по минутам. И даже этот человек прекратил свои расспросы, когда сообразил, что ему лучше попросить совета, как стать богатым. Он почти не обратил внимания на мой ответ.
— Сколько вам лет?
— Четыреста тысяч. Я могу указать свой возраст с точностью до долей секунды, но полагаю, что точные цифры интересуют вас меньше, чем моих обычных собеседников.
Мешок по-своему не лишён чувства юмора, подумал Зиблинг и спросил:
— И сколько лет вы провели в одиночестве?
— Более десяти тысяч лет.
— Однажды вы сказали кому-то, что ваши товарищи были убиты метеорами. Вы не могли оградить себя от этой опасности?
Мешок проговорил медленно, почти устало:
— Это случилось уже после того, как мы потеряли интерес к жизни. Первый из нас умер триста тысяч лет назад.
— И с тех пор вы жили без желания жить?
— У меня нет и желания умереть. Жизнь стала привычкой.
— Почему вы потеряли интерес к жизни?
— Потому что мы потеряли будущее. Мы просчитались.
— Вы способны делать ошибки?
— Мы не утратили эту способность. Мы просчитались, и хотя те из нас, кто жил тогда, избежали гибели, нашему следующему поколению не повезло. После этого нам стало не для чего жить.
Зиблинг кивнул. Эту потерю интереса к жизни человек способен понять. Он спросил:
— Разве вы с вашими знаниями не могли устранить последствий своего просчёта?
Мешок ответил:
— Чем больше вещей становятся для вас возможными, тем отчётливее вы осознаёте, что ничего нельзя сделать, минуя законы природы. Мы не всесильны. Иногда кто-нибудь из особо глупых клиентов задаёт мне вопросы, на которые я не могу ответить, а потом сердится, потому что чувствует, что заплатил деньги напрасно. Другие просят меня предсказать будущее. Я могу предсказать только то, что могу рассчитать, но способность моя к расчётам тоже ограничена, и хотя мои возможности по сравнению с вашими огромны, они не позволяют предусмотреть всего.
— Как это случилось, что вы знаете так много? Знание рождается в вас?
— Рождается только возможность познания. Чтобы знать, мы должны учиться. Это моё несчастье, что я так мало забыл.
