Ромейн был более чем удивлен, он был поражен.
— Зачем вам нужно покидать меня? — спросил он.
— Так будет лучше и для вас, и для нее, если я устраню себя из вашей новой жизни, — возразил Пенроз.
Он протянул руку, Ромейн отказывался отпустить его.
— Пенроз, — сказал он, — я не могу согласиться с вашим решением, дайте мне какую-нибудь надежду. Я должен, я хочу вас видеть снова.
Пенроз грустно улыбнулся.
— Вы знаете, что моя жизненная карьера зависит от моего начальства, — отвечал он. — Но если я останусь в Англии, а вас посетят горести, которые я могу разделить и облегчить, то только дайте мне знать.
Как он ни крепился, слезы показались на его глазах, и он поспешно вышел из комнаты.
Ромейн сел к письменному столу и закрыл лицо руками.
Он вошел в комнату со светлым образом Стеллы в душе, но теперь этот образ исчез, потому что даже любимая женщина не могла разделить с ним горе, снедавшее его. Его мысли были всецело отданы только что покинувшему его твердому, терпеливому христианину — настоящему человеку, безукоризненную честность которого не могло сломить никакое пагубное влияние.
«Вследствие каких неисповедимых судеб человек попадает в среду, недостойную его? О, Пенроз, если бы все священнослужители этого ордена походили на тебя, как легко я был бы обращен в католицизм!» — так думал Ромейн среди утренней тишины. Книги, о которых говорил покинувший его друг, лежали на столе возле него, он открыл одну из них на странице, отмеченной карандашом. Его чувствительная душа была взволнована до глубины.
Перед его глазами были догматы веры, которую проповедовал Пенроз, — у него явилась сильная потребность прочесть их и опять обдумать.
Он поправил лампу и углубился в книгу.
В то время когда он читал, бал в доме лорда Лоринга уже закончился. Стелла и леди Лоринг остались одни и разговаривали о нем, прежде чем разойтись по своим комнатам.
— Прости за откровенность, — сказала леди Лоринг, — я думаю, что ты и твоя матушка немного поторопились заподозрить отца Бенвеля без всякой видимой причины. Тысячи людей ездят в Кловелли и Бопарк-Гауз, одно из самых красивых мест в окрестности. Не руководят ли вашей последней мыслью протестантские предрассудки? Стелла не отвечала, она казалась поглощенной собственными мыслями.
Леди Лоринг продолжала.
— Я готова согласиться с тобой, моя дорогая, если ты только мне скажешь, какую цель может иметь отец Бенвель, разузнавая о тебе и о Винтерфильде?
Стелла вдруг подняла глаза.
