— Я всего полчаса знакома с мистером Ромейном, — сказала она. — И не настолько тщеславна, чтобы предполагать, что могу произвести приятное впечатление за такое короткое время.
Она другими словами выразила мнение Ромейна о себе, высказанное им лорду Лорингу. Это совпадение поразило его.
— Мы, кажется, начали с того, что неверно истолковали друг друга, мисс Эйрикорт, — произнес он. — Быть может, мы лучше поймем друг друга, если будем иметь удовольствие снова видеться с вами…
Он нерешительно посмотрел на леди Лоринг. Она была не из тех женщин, которые могут упустить удобный случай, не воспользовавшись им.
— Скажем, завтра вечером, — дополнила она начатую им фразу, — в семь часов.
— Завтра, — сказал Ромейн и, подав руку Стелле, вышел из галереи.
Таким образом, заговор, имевший целью его женитьбу, подавал даже большие надежды на успех, нежели заговор, имевший целью обратить его. Но отец Бенвель, тщательно наставлявший Пенроза в соседней комнате, не знал этого.
Часы приносят с собою изменение событий точно так же, как изменение времени. День прошел, наступил вечер, и виды на успех обращения прояснились.
Послушаем, как отец Бенвель рассказывает об этом событии в своем донесении в Рим, написанном в тот же вечер.
"…Я уговорился с Пенрозом, что он зайдет ко мне и расскажет о начале своей деятельности в качестве секретаря Ромейна.
В ту минуту, когда он вошел в комнату, я тотчас же догадался по его расстроенному лицу, что случилось что-то серьезное. Я спросил, не произошли ли неприятности между ним и Ромейном.
Он повторил мой вопрос с удивлением: «Неприятности? Я не в состоянии выразить словами, как искренне мне нравится мистер Ромейн. Я не могу сказать вам, отец, как мне хочется быть полезным ему».
Успокоенный этим ответом, я, конечно, спросил, что случилось. Пенроз отвечал на мой вопрос с явным смущением:
— Я совершенно невольно узнал тайну, знать которую не имел права, — сказал он. — Я скажу вам все, что совесть позволяет мне сказать. Довершите вашу доброту, не приказывайте мне говорить, когда мой долг в отношении душевно измученного человека обязывает меня молчать даже с вами.
Я, конечно, удержался от прямого ответа на это странное обращение.
— Скажите, что можете сказать, — отвечал я, — а там посмотрим.
Он начал рассказывать. Мне, конечно, нет надобности напоминать вам, как в своих планах возращения Венжа мы предполагали воспользоваться теми шансами на успех, которые представлялись нам в странном характере теперешнего владельца поместья. Передавая вам рассказ Пенроза, я сообщу об открытии, которое, осмеливаюсь думать, будет столь же приятно для вас, как было для меня.
