«Да». Ей стало не по себе. Говорящий халат — без лица, без рук, без ног: был такой фильм.
«Это бывает», — сказал ночной человек.
«Что бывает?»
«Я имею в виду телефон. Можно попасть куда угодно». Она не знала, что ответить. «Кто твои родители?» Она молчала.
«Когда ты позвонила, я решил, что ты нуждаешься в помощи, но теперь вижу, что ты вполне самостоятельная девушка». «Как это вы видите?» — спросила она.
В ответ раздался звук, какой могла бы издать усмехнувшаяся птица.
«Ты права, это просто привычное выражение. Даже если б мы встретились, я не мог бы тебя увидеть». «Почему?»
«Потому что я слепой».
«Как это?» — пролепетала она.
«Очень просто».
«А вы где живете?»
«Там же, где все. Где и ты живешь».
«Я нигде не живу, — возразила она. — А как же вы?..»
«Ты хочешь спросить, как я живу? Так и живу. Ем, сплю…»
«Чего же вы сейчас не спите?»
«Бессонница, — сказал человек. — Я лежал, и вдруг раздался звонок. А потом, какая разница — день, ночь? Ночью даже все становится яснее. Этим слепые отличаются от зрячих».
Ей было холодно, во всем теле осталось несколько уголков, где еще хранились остатки тепла, и она засовывала то одну, то другую руку под мышку или в пах. Под конец она сползла вниз, прижимая к себе трубку, словно куклу, шептавшую ей на ухо свои секреты. Слова человека из темноты сбивали ее с толку, словно он вкладывал в них другой смысл. Она молчала, дыша в трубку, в необъяснимой уверенности, что на другом конце провода собеседник внимает ее безмолвию. Он спросил: «О чем ты думаешь?»
Она сидела на корточках, и трубка возвращала ей ее дыхание.
Поднимая глаза, она видела край неба над темной громадой дома. Окна верхнего этажа блестели, как слюда.
«Ни о чем, — буркнула она. — А вы вправду живой?»
Ответом был тот же носовой звук, но теперь казалось, что птица прочищает горло.
«Так мне по крайней мере кажется», — сказал голос.
«Кажется, кажется, — возразила она, — почему это вы не можете говорить ясно? Кто вы вообще-то будете?»
«Я уже сказал».
«Ничего вы не сказали. Я спрашиваю, кто вы такой». «Хорошо, — помедлив, сказал он. — Как бы тебе объяснить? Видишь ли, должен быть кто-то, кто все это сочиняет. Так вот, это я». «Чего?»
«Я сочинитель», — объяснил он.
Она усмехнулась:
«У нас тут тоже был один».
«Я знаю».
«И досочинялся».
Голос промолчал. Она спросила:
«И что же вы сочиняете?»
«Ты невнимательна. Я же сказал».
«Чего ты сказал? Ничего ты не сказал! — закричала она. — И вообще!»
«Извини, я не хотел тебя обидеть. Я просто хотел сказать, что в моем сочинении ты главное действующее лицо. Героиня». «Чего?.. А вы где живете? В нашем доме?» «Нет, — сказал голос. — В другом». «Откуда вы меня знаете?»
