– Он должен был быть раскаленным вчера?
Потом резко хмурится и хватает меня за плечи:
– Что с тобой? Тебе плохо? Бледная вся.
В ответ я лишь судорожно вздыхаю.
– Ксения! – повышает голос мой муж. – Опомнись! Ты что, веришь во всю эту ерунду?
– Но он всегда был теплым. – Я чуть не плачу, да что там «чуть», я плачу, всхлипывая и вздрагивая, к тому же сильно мешает бьющаяся около виска жилка.
– Да мало ли что могло произойти?! Осень на дворе – заморозки по ночам.
Меня вдруг разбирает смех, смех сквозь еще не высохшие слезы:
– Какие заморозки? Тепло еще.
– А может, здесь природная аномалия проходит. Низина и все такое…
Мой нервный смех обрывается так же внезапно, как и начался, но и плакать я тоже перестала. И вдруг ясно поняла, что бьющаяся в голове боль – это не жилка. А мысль. Мысль, причиняющая боль: «Неужели камень умер?» Я не замечаю, что говорю вслух, и осознаю это, только услышав ответ мужа:
– Я думаю, что за прошедшие века камню не раз приходилось защищаться, если уж на то пошло. А значит, он не умер, а просто устал.
Верно. Я хватаю телефон и набираю номер Мишеля.
– Да, Ксения Андреевна, – слышу я радостный голос в трубке, – добрый вечер!
– Мишель, скажи, а после того как камень выбрасывает энергию и становится холодным, что с ним происходит?
– Он начинает накапливать ее заново. На это нужно время. – Мишель нисколько не удивляется ни моему звонку, ни моему вопросу.
– Сколько нужно времени?
– По-разному. Легенды говорят, от дня до века.
– Века?
– Знаете, Ксения Андреевна, – Мишель явно в замешательстве, – я мог бы сказать… но боюсь, вы опять издеваться надо мной начнете…
– Не начну, Мишель, – говорю я предельно серьезно, – не начну. Камень на дрозденковском раскопе ледяной.
Я слышу, как сначала замер, а потом судорожно вздохнул Мишель.
– Камню можно помочь, – когда он заговорил снова, его голос был тоже серьезен, – но для этого нужно устранить источник зла. – Мишель помолчал и снова вздохнул: – Если верить легендам, Ксения Андреевна, то камень охраняет нас от злых духов, но, пока он холоден, он слаб. Нужно быть осторожным, в это время всякое может произойти.
– Понятно. Мишель, зайди завтра, ладно? Поговорим.
Я отключаю телефон и смотрю на мужа.
– У тебя сильный динамик, – говорит он мне, – я практически все слышал. – И, помолчав немного, добавил: – Вы все тут сумасшедшие. И я скоро стану таким же.
Я улыбаюсь. Потом подхожу к камню и, поглаживая его холодные бока, говорю тихонько:
