– Холодный, – сочувственно прошептала она, потом обошла камень вокруг, не отнимая руки, – а здесь вот уже немного теплее, потрогай!
Андрейка протянул руку и положил ладонь рядом с пальцами девушки. Чуть заметное, едва уловимое тепло исходило то ли от камня, то ли от ее руки.
– Кто ты? – спросил Андрейка, глядя в глаза девушки.
– Я – Анна, Семена Кожемяки дочь. – Девушка улыбнулась, и Андрейка улыбнулся ей в ответ. Вдруг, как будто вспомнив о чем-то, Анна отдернула руку от камня, повернулась и побежала прочь. На краю поляны она остановилась и, оглянувшись, спросила:
– А тебя будут звать – Медвежий внук? – И тут же энергично замотала головой: – Нет, все равно – Медвежий сын. Потому что так лучше, – совершенно неожиданно добавила она. И убежала.
– А почему Зинаида Геннадьевна не обедала? – машинально спрашиваю я, проходя к столу и кидая сумку.
– Говорит, что на почте долго в очереди простояла – вот и не успела. – Мишель поднимается и проходит в наш «чайный» уголок. – Зинаида Геннадьевна! – кричит он оттуда. – Чайник вскипел, и Ксения Андреевна пришла, пойдемте есть, наконец, а то я голоден как черт.
– Жениться тебе надо, Мишель, – говорю я, увидев накрытый стол, – тогда будет о ком заботиться.
Последние слова я бурчу себе под нос, чтобы он не услышал.
– Я обязательно подумаю над вашим предложением, Ксения Андреевна, – насмешливо качает головой Мишель, – но где вы, простите, раньше были? Боюсь, что я сегодня уже обещал жениться на другой…
– Да ладно, – недоверчиво смотрю я на него, – неужели ты как раз сегодня сделал кому-то предложение?
Зинаида Геннадьевна с легким любопытством следит за нашим разговором.
– Я не сказал, что сделал предложение, – Мишель наливает чай и протягивает мне кружку, – я сказал, что обещал жениться.
– Ну, вот, все-таки обещал девушке…
– Я обещал себе , а не девушке, – Мишель серьезен, – я обещал себе, что женюсь.
– На ком?
– Вы, Ксения Андреевна, сильно так не расстраивайтесь, вас-то я в любом случае не брошу.
– И на том спасибо, – усмехаюсь я, – будет хоть к кому голову приклонить на старости лет, если что.
Зинаида Геннадьевна уже поняла, что мы шутим, и тоже улыбается.
– Мишель, скажи, – я тихонько пробую чай – не горячий ли, – ты ведь видел камень?
– Это тот, что у Стаса Командира? – Мишель постукивает пальцами по столу. – Видел. Хороший камень.
В том, как он это произнес, было что-то фантастическое. И сразу стало понятно, что камень этот не рядовой, а выдающийся камень. А не рядовым для Мишеля может быть только тот артефакт, о котором ходят легенды. То есть имеется у Мишеля в запасе что-то загадочное, какая-нибудь история, предание или какие-нибудь слухи. Ему есть что рассказать. Многообещающую интонацию Мишеля уловила даже Зинаида Геннадьевна, человек от археологии далекий, потому что она тут же… нет, не спросила, а попросила:
