– Когда развод? – спросила Марина. – Давно?
– Пять. – Люси показала ладонь с вытаращенными пальцами.
Пять лет назад – поняла Марина.
– А сколько вам сейчас?
– Пять пять. – Люси написала в воздухе 55.
Значит, они разошлись в пятьдесят. Остаться одной в таком возрасте – мало радости. Но у Люси лицо было ясным, голубоглазым, круглым, как лужайка под солнцем.
Не страдает – поняла Марина. Вспомнила свою тетку, мать сестры, которая в аналогичном случае страдала безмерно и дострадалась до инфаркта. А эта сидит себе: личико гладкое, глазки голубые, как незабудки. Может, она своего мужа терпеть не могла? Может, сама и бросила…
– Вы любили мужа? – уточнила Марина.
– О! Да! Много любить…
– Кто ушел: он или вы?
– Он! Он! Любить Вероник!
– Вероник молодая?
– О! Да! Тре жен е тре жоли. Формидабль!
Марина узнала слово «формидабль» – то есть потрясающая.
Значит, муж ушел к молодой и прекрасной Вероник. Тогда Люси все бросила: прошлую жизнь, Париж, купила дом высоко в горах, подальше от людей. Как бы ушла в монастырь.
Машина остановилась возле маленького придорожного магазинчика. Марина подумала: в эти отдаленные точки почти никто не заходит, и здесь можно найти такое, чего нет нигде. Как говорила мама: черта в ступе.
Дрожа от радостного нетерпения, Марина вошла в лавочку. Но увы и ах… Лилового костюма не было в помине. Висели какие-то одежды, как в Москве на ярмарке «Коньково», турецкого производства. Даже хуже. Да и откуда в горах лиловый костюм? Такие вещи – в крупных городах, фирменных магазинах, в одном экземпляре. Жаль. И еще раз жаль.
Но все-таки Марина высмотрела черные джинсы и шерстяную кофту шоколадного цвета. На кофте были вышиты наивные цветочки и листики. Такое впечатление, что эту кофту связали местные крестьяне и они же вышили разноцветным гарусом.
Марина тут же натянула джинсы и кофту, а московскую одежду продавщица сложила в большой пакет.
– Тре жоли! Формидабль! – воскликнула Люси.
Марина поняла, что это одобрение.
Вышли к машине. Поехали дальше.
– Много красиво! Стиль Вероник!
– Ты любишь Вероник? – удивилась Марина.
– О! Да! Много любить. Вероник – коме анималь.
Марина знала, что анималь – животное. Значит, одно из двух. Вероник – неразвита, примитивна, как животное. Либо – естественна, как зверек. Безо всяких человеческих хитростей и приспособлений. Дитя природы.
– Жан-Франсуа и Вероник уезжать три года Йемен. Оставлять Зоя меня.
– Жан-Франсуа – это кто?
