Итак, значит, продолжается тот же период, что при Сталине и Брежневе. Ничего существенно не изменилось! А недавно говорил: произошла революция, да еще Великая, да еще криминальная. А революция — это переворот, именно разрыв непрерывности, а не “продолжение периода”.
Думаю, на этом месте почувствовал поздравитель, что его занесло не туда. Но жаль было скомкать написанное и бросить в корзину. Начал Говорухин выруливать — и еще нагромоздил парадоксов. Оказывается, на президентских выборах вопрос стоял так: “Коммунист Ельцин — или коммунист Зюганов? Именно так я и сформулировал задачу, поставленную мне как избирателю 3 июля 1996 года”. (Оставим пока в стороне милую оговорку, что Ельцин — плохой коммунист, оборотень, а Зюганов — хороший коммунист, честный).
Можно было бы заподозрить, что, будучи в душе поэтом, Говорухин не опускается до прозы жизни и не знает, что принадлежность к какому-то политическому или идейному течению определяется образом мыслей и дел человека. Либералом, коммунистом, народником, кришнаитом или иудеем называют человека, который разделяет более или менее четко очерченный набор ценностей, догм и понятий, выражающих доктрину или учение. И не только разделяет, но и ведет себя в каком-то минимальном соответствии со своим “знаменем”. Ельцина не только никак нельзя обвинить в коммунизме, хотя бы стихийном, бессознательном, — он открыто и с большим перебором порвал со всеми элементами коммунизма и в учении, и в практике.
Но ведь Говорухин все это прекрасно понимает. Он же отказывается считать Ельцина и его команду демократами: “Мало ли, как они себя назовут. Я вот назову себя марсианином. И что? Проверить невозможно”. Но почему же назвать Говорухина марсианином ему кажется верхом нелепости, а назвать Ельцина коммунистом — разумно? Ведь, по сути, это равноценные утверждения. Эх, депутаты вы наши компетентные.
Дальше — больше. Раз уж “некоммунистов у нас просто нет”, а выбирать кого-то надо, Говорухин предлагает безотказный и простой критерий: “Порядочность — превыше всего”. Вот перл политической мысли конца XX века. А то какие-то партии, программы, идеологии. Насколько умнее был Болотников — просто воевал за доброго царя и добрых помещиков. И сегодня ларчик у Говорухина открывается просто: все у нас коммунисты, “но коммунисты бывают разные. Грубо говоря, есть честные, а есть нечестные”. И, конечно, надо голосовать за честных, а за нечестных не надо — чего ж тут сложного?
