Женя и Света так гордились, как будто не их папы, а они сами догадались подвесить брезент.
Оказывается, Андрей Фоменко сам видел, как чинили крышу на пятом птичнике. Этот отчаянный Андрей убежал ночью из дому в самую грозу! Он весь промок, но добрался до пятого птичника.
Размахивая руками, он рассказывал, как директор совхоза тащил на крышу доску и кричал: — Поддавай! Веселее!
— А ещё? Что ты ещё видел? Дальше рассказывай! — требовали ребята.
— Я домой пошёл, — неохотно ответил Андрей.
— Почему? — Никто не мог понять, как можно было уйти домой, когда видишь такие дела.
— Эх ты! Я бы ни за что не ушёл! — сердито сказал Женя.
— Ещё как бы ушёл, — хмуро сказал Андрей. — Если бы тебя так схватили, как меня папа схватил, да унесли бы, — так тоже бы ушёл. Я хотел потом опять прийти, да они штаны и сапоги спрятали и дверь заперли. Не очень-то убежишь.
В детском саду гроза тоже устроила беспорядок: прибила к земле цветы, засыпала все дорожки листьями и мусором. Дети всё утро чистили дорожки, подвязывали стебельки.
Потом пошли к одному овражку за песком для дорожек. В этом овражке был очень красивый песок — красноватый.
У самой калитки детского сада образовалась лужа. Кто-то положил посреди лужи кирпич, чтобы не нужно было обходить её кругом. Хороший человек положил этот кирпич. Очень удобно прыгать на него, а с него — на дорогу.
С ведёрками и тачками, полными песку, дети возвращались домой. Дошли до большой дороги. Посреди дороги стояла бабушка Сорокина, утятница. Стояла она задумавшись и будто поджидала детей.
У неё случилась неприятность. В этом месте на дороге была впадина между двумя подъёмами, и в этой впадине после дождя сделалась вязкая глинистая топь. Её никак не обойти с одной стороны забор, а с другой — огороды.
Бабушка пробовала перейти топь, но только увязила галошу и вернулась Галоша осталась в грязи и чернела посреди жёлтой лужи, как корабль, погибающий в море.
Бабушка печально смотрела на неё и не знала, как быть.
— Деточки, дайте мне лопаточку, — попросила она. — Может, я её лопаткой подцеплю.
Но лопатка не помогла. Марина Львовна — и та не смогла подцепить ею галошу.
Бабушка Сорокина горевала. Ей некогда было стоять возле лужи, она торопилась на склад, за утиным кормом.
Понятное дело, Женя или Андрей могли бы в одну минуту достать эту несчастную галошу: снял сандалии, полез босиком в лужу — и готово. Но разве Марина Львовна позволит? И думать нечего.
И тут Женя вспомнил про кирпич в луже возле детского сада. Он огляделся вокруг и нашёл то, что хотел: на краю огорода длинной цепочкой лежали камни. Женя бегом принёс камень и бросил в топь. Бросил близко к берегу, с него не дотянуться до галоши. Но Андрей уже догадался и бежал с другим камнем, а Света Кожина тащила ещё два. Хватит!
