Очень просто и очень хорошо.
Женя улёгся в постель, а мама с тётей Верой долго шептались на диване. Мама уговаривала тётю Веру чего-то не делать, кого-то оставить, а тётя Вера то соглашалась, то не соглашалась.
Наконец папа сказал:
— Маруся права. Решайся, Вера, и хватит разговоров. Мы же её не обидим.
Женя так и не понял, кто и кого не обидит: на этом месте он заснул.
Утром Женя проснулся от необычной суеты в доме. Было очень рано, но все уже встали. Только Саня ещё спала раскинувшись на раскладушке. Посреди комнаты стоял чемодан тёти Веры. А сама тётя Вера, в пальто, на цыпочках кралась к своей сумочке, которая висела над Саниной кроватью. Она со страхом поглядывала на Саню: боялась, что та проснётся.
Женя так удивился, что сел на постели. Тётя Вера уезжает — это ясно. Так почему же она не будит Саню, не одевает её? Неужели хочет потихоньку уехать от своей дочки? Что же это?
Тётя Вера подошла к Жене, обняла его.
— Ну, прощай, Женечка, — сказала она. — Жалко мне с вами расставаться, но ты же знаешь…
— Знаю, — сказал Женя. — А… она? — Он показал на спящую Саню.
— Милые мои, мальчику ничего не сказали! — ахнула тётя Вера и стала объяснять Жене, что взрослые решили оставить Саню здесь, пока тётя Вера на новом месте не устроит всё так, чтобы Сане было удобно жить, и не запишет её в детский сад.
А потом приедет за ней. Это будет, может быть, скоро, а может и нет.
Теперь Женя понял, о чём вчера толковали старшие. Саня останется жить с ними, а тётя Вера уедет. Лучше бы наоборот!
Тётя Вера тихо попросила Женю, как взрослого:
— Обещай мне, что будешь ей братом. Не обижай её, пожалуйста.
— Мы её не обидим, — сказал Женя. — Не беспокойся. Тётя Вера простилась с Женей. Потом тихо-тихо подкралась к Сане, погладила её, укрыла и выбежала из дома.
Папа взял чемодан и вышел за ней.
Мама шепнула:
— Мы на станцию. Будь с ней. Проснётся — успокой, чтобы не плакала.
Все ушли. Женя остался один — присматривать за ребёнком. Он поглядел на Саню. Она спала свернувшись комочком, была похожа на цыплёнка в своей жёлтой майке. Волосы у неё светлые, растрёпанные — как цыплячий пух.
Саня пошевелилась, и вдруг Женя ужасно испугался. Как будто — что страшного в маленькой девочке? Но сейчас Женя её боялся. Она ещё не знает, что мама оставила её одну, а сама уехала. А что будет, когда узнает? Ужасный крик и плач — вот что будет! И Женя должен будет успокаивать. А чем? Может, те, у кого есть маленькие сёстры и братишки, — те это умеют. А Женя никогда ничьим братом не был, ни младшим ни старшим, и ни разу в жизни не успокаивал ревущих девчонок. Один раз он видел, как Вова Павлов, их сосед, успокаивал шестимесячного братишку: тряс погремушку над коляской.
